Живы будем – не умрем. По страницам жизни уральской крестьянки - [69]
– Не бойся, спи крепко, на печь не заскочат, они тепла боятся.
Но не тут-то было: они ничего не боялись и чувствовали себя в домишке вольготнее всех.
По правде говоря, сейчас нам помогали огромные окна флигелька. Солнце проникало и грело со всех сторон наше убогое жилье, от этого мы день ото дня просыхали. Наконец во флигелек пожаловали наши молодожены. Яшка шел в обмотках, на Ульянке болтались лохмотья. Невеста несла свое приданое – патефон, а Яшка нес три пластмассовые пластинки черного цвета. Не успели они опнуться, как Ульянка поставила патефон на подоконник и затараторила скороговоркой, слова ее напоминали стук дятла:
– Слушай, Таня, песни про любовь.
(Она меня тогда вовсе не волновала.) Кто бы мог подумать, что из нашего убого жилья на всю улицу понесется:
Уля следом поставила другую пластинку. Она тоже была заезженная, шипела, местами голос прерывался, и все же пробивалась шуточная песенка:
От повторяющихся звуков не хватало только одуреть. Три пластинки пели целый день, уроки делать не было никакой возможности. Я вынуждена была уйти за угол дома. Там нашла три кирпича и караван дров, положила на них старую доску и на ней начала решать задачи по алгебре. Надо было готовиться к экзаменам за семилетку. (Мы сдавали экзамены ежегодно с четвертого класса.)
Вечером вернулась мама с пастушения. Следом за мамой в дверях показалась тетка Мария и огорошила нас прямо с порога:
– Выметайся из избы, Лиза! Сейчас я буду спать на печи за занавеской. Вам здесь места нету! Если не уйдешь – вымахну и тебя, и козу на широкую улицу.
Мы восприняли это известие спокойно, так как интуитивно были готовы к такому повороту событий. Я и мама сидели на завалинке и перебирали все избы в селе, где бы могли нас приютить. Мы меньше всего сейчас хотели острых ощущений.
– Что поделаешь, Таня? Жалко, что не дали тебе экзамены сдать.
Рано или поздно все равно пришлось бы расходиться с Марией, у каждого своя дорога, и всяк своего счастья кузнец.
– Мне Марию жалко, пропадет она без нас. Вся работа у молодых будет только из чашки ложкой. Обсядут Марию с двух сторон, разве ей одной их обработать? Ее бы саму кто-нибудь кормил. Будет она на них пахать, пока не падет. Упекут ее на вечный покой, чтоб мне провалиться на этом месте, вот увидишь – упекут.
Меня всегда поражала сердобольность мамы. Вот и сейчас, ее выгнали, можно сказать, из родного гнезда, а она, вместо того чтобы лить слезы, сидит и тетку Марию жалеет.
Я не успокаивала маму. Пусть выговаривается. Ее, пожалуй, внимательно слушала только дочь. Ей обидно и больно за все прожитые годы. Ничего не получилось из того, что задумала. Счастья нет, а на чужое не сядешь. Гнет ее, как колосок в поле.
Мы еще долго сидели на завалине и разговаривали с мамой, чувствуя, что навсегда расстаемся с теткой Марией и Яшкой. Было ощущение, что закончился первый этап моей жизни под названием «счастливое детство».
После долгих поисков выбор пал на дом Перевозкиных. Жили они на нашей улице, их большой дом был поставлен Иваном после возвращения с войны для многочисленной семьи, но дети выросли и не захотели работать в колхозе, а уехали «на производство», как тогда делала вся молодежь. После получения паспортов был массовый побег из колхозов, ибо заботы о людях в колхозе не было. Люди бежали от настоящего рабства, да такого, какого не знали и не могли предположить их предки.
Иван с женой Маревьяной остались одни. Мама решила, что лучшего жилья для нас в деревне нет, к тому же жизнь показала, что люди они сердечные, умеют чужую боль понять и помочь.
Мама ушла со слезами на глазах.
Она вернулась быстро.
– Будем сейчас же переселяться. Нас пустили. Бог да добрые люди всегда помогут. За квартиру мы платить не будем, они знают, что с нас взять нечего, кроме наших рук. Мы должны будем держать порядок в доме. Спать будем на гопчике, он у них большой, не упадем. Сундук до зимы будем держать в сенях…
Полупустой сундук мы тут же перетащили, а на второй ход мама повела на веревочке козу, а я подхватила под мышки двух куриц. Вот и переехали.
Дорогой мама все же опять всплакнула.
– Шатаешься ты, Лиза, по деревне, как медведь-шатун, глаза, поди, уж всем промозолила. И приспичило же Яшке жениться не вовремя. Заохотилось патефон, видно, послушать.
– Какой ты медведь, мама? Мы, как две бабочки, порхаем с веточки на веточку, с цветка на цветок. Все нектар ищем.
– У кого-то, может, жизнь и патока, только у нас она хуже горькой редьки.
Мама плакала и сморкалась в кулак. После наводнения избы топили все лето. Солнце не жалело тепла и света. Чадная и грязная наша улица оживала. Мы подошли к дому у самого оврага, окруженного со всех сторон огромными тополями. Вошли в большой и чистый двор. Хозяева встретили нас приветливо. Иван, улыбаясь, заговорил:
– Не горюй, Лизуха, мы вас не пообидим. Ты видишь, какая у нас на двоих со старухой домина? Места хватит всем и тепла тоже, – показал он на поленницы дров, стоящие под сушилом.
Иван был высокий, крупный, здоровый мужчина с седой головой. Рядом с ним мы были, как Дюймовочки. Миловидная и спокойная его старуха пригласила нас посидеть с ними на чистом крылечке.
В книге подобраны басни и стихи – поэтическое самовыражение детей в возрасте от 6 до 16 лет, сумевших «довести ум до состояния поэзии» и подарить «радости живущим» на планете Россия. Юные дарования – школьники лицея №22 «Надежда Сибири». Поколение юношей и девушек «кипящих», крылья которым даны, чтобы исполнить искренней души полет. Украшением книги является прелестная сказка девочки Арины – принцессы Сада.
Все мы рано или поздно встаем перед выбором. Кто-то боится серьезных решений, а кто-то бесстрашно шагает в будущее… Здесь вы найдете не одну историю о людях, которые смело сделали выбор. Это уникальный сборник произведений, заставляющих задуматься о простых вещах и найти ответы на самые важные вопросы жизни.
Владимир Матлин многолик, как и его проза. Адвокат, исколесивший множество советских лагерей, сценарист «Центрнаучфильма», грузчик, но уже в США, и, наконец, ведущий «Голоса Америки» — более 20 лет. Его рассказы были опубликованы сначала в Америке, а в последние годы выходили и в России. Это увлекательная мозаика сюжетов, характеров, мест: Москва 50-х, современная Венеция, Бруклин сто лет назад… Польский эмигрант, нью-йоркский жиголо, еврейский студент… Лаконичный язык, цельные и узнаваемые образы, ирония и лёгкая грусть — Владимир Матлин не поучает и не философствует.
Владимир Матлин родился в 1931 году в Узбекистане, но всю жизнь до эмиграции прожил в Москве. Окончил юридический институт, работал адвокатом. Юриспруденцию оставил для журналистики и кино. Семнадцать лет работал на киностудии «Центрнаучфильм» редактором и сценаристом. Эмигрировал в Америку в 1973 году. Более двадцати лет проработал на радиостанции «Голос Америки», где вел ряд тематических программ под псевдонимом Владимир Мартин. Литературным творчеством занимается всю жизнь. Живет в пригороде Вашингтона.
А началось с того, что то ли во сне, то ли наяву, то ли через сон в явь или через явь в сон, но я встретился со своим двойником, и уже оба мы – с удивительным Богом в виде дырки от бублика. «Дырка» и перенесла нас посредством универсальной молитвы «Отче наш» в последнюю стадию извращенного социалистического прошлого. Там мы, слившись со своими героями уже не на бумаге, а в реальности, пережили еще раз ряд удовольствий и неудовольствий, которые всегда и все благо, потому что это – жизнь!
Рассказы известного сибирского писателя Николая Гайдука – о добром и светлом, о весёлом и грустном. Здесь читатель найдёт рассказы о любви и преданности, рассказы, в которых автор исследует природу жестокого современного мира, ломающего судьбу человека. А, в общем, для ценителей русского слова книга Николая Гайдука будет прекрасным подарком, исполненным в духе современной классической прозы.«Господи, даже не верится, что осталась такая красота русского языка!» – так отзываются о творчество автора. А вот что когда-то сказал Валентин Курбатов, один из ведущих российских критиков: «Для Николая Гайдука характерна пьянящая музыка простора и слова».
Серию «Семейный архив», начатую издательством «Энциклопедия сел и деревень», продолжают уникальные, впервые публикуемые в наиболее полном объеме воспоминания и переписка расстрелянного в 1937 году крестьянина Михаила Петровича Новикова (1870–1937), талантливого писателя-самоучки, друга Льва Николаевича Толстого, у которого великий писатель хотел поселиться, когда замыслил свой уход из Ясной Поляны… В воспоминаниях «Из пережитого» встает Россия конца XIX–первой трети XX века, трагическая судьба крестьянства — сословия, которое Толстой называл «самым разумным и самым нравственным, которым живем все мы».
Недаром воспоминания княгини Александры Николаевны Голицыной носят такое название – «Когда с вами Бог». Все испытания, выпавшие ей и ее детям в страшные послереволюционные годы, вплоть до эмиграции в 1923 году, немыслимо было вынести без помощи Божьей, к которой всегда обращено было ее любящее и глубоко верующее материнское сердце.
Эта книга – уже третье по счету издание представителей знаменитого рода Голицыных, подготовленное редакцией «Встреча». На этот раз оно объединяет тексты воспоминаний матери и сына. Их жизни – одну в конце, другую в самом расцвете – буквально «взорвали» революция и Гражданская война, навсегда оставив в прошлом столетиями отстроенное бытие, разделив его на две эпохи. При всем единстве незыблемых фамильных нравственных принципов, авторы представляют совершенно разные образы жизни, взгляды, суждения.
«Сквозное действие любви» – избранные главы и отрывки из воспоминаний известного актера, режиссера, писателя Сергея Глебовича Десницкого. Ведущее свое начало от раннего детства автора, повествование погружает нас то в мир военной и послевоенной Москвы, то в будни военного городка в Житомире, в который был определен на службу полковник-отец, то в шумную, бурлящую Москву 50-х и 60-х годов… Рижское взморье, Урал, Киев, Берлин, Ленинград – это далеко не вся география событий книги, живо описанных остроумным и внимательным наблюдателем «жизни и нравов».