Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта - [8]
И конечно же знаменитое французское бордо, лёгкое красное вино.
К числу «друзей» поэта, без раздумий, можно причислить и славные игристые вина из Шампани. Великолепная «четвёрка» шампанских вин: аи, названное так по городку французской провинции, клико, моэт и сен-пере.
И другое признание поэта столь любимому с молодости французскому вину:
Кто, как не Пушкин, первым сравнил «напененный бокал» с музыкой великого Россини?
Не раз упомянуто Александром Сергеевичем шампанское, известное как «вино кометы», в том числе в «Евгении Онегине»:
У «астрономического» вина своя история. Это вино сбора 1811 года, когда над Землёй в опасной близости пронеслась яркая небесная странница. «Комета, сверкающая ныне над нашим горизонтом в северной части неба, вне всякого сомнения, принадлежит к числу наиболее замечательных из всех, каковые когда-либо приходилось наблюдать ранее», – сообщали французские газеты. Им вторили петербургские: «Комета сия будет одна из величайших, каковых уже более целого столетия видимо не было». Судачили о грядущих несчастьях, предвестницей коих могла стать «хвостатая гостья». Но именно в тот далёкий год урожай винограда был необычайно высок и славился отменным вкусом. «Вино кометы» – так позже назвали одно из элитных шампанских вин.
Тотчас после отречения Наполеона в 1814 году, когда запрет на ввоз в Россию французских вин был снят, мадам Клико направила победителям «вино кометы» (vin de la comète). Более десяти тысяч бутылок искрящегося шампанского прибыло в Петербург на борту корабля с символическим названием «Добрые намерения» в июне того же года. Следующую, более крупную партию корабль доставил в столицу уже в августе.
«Вино кометы» отличалась не только особым вкусом, но и крепостью. Виноград урожая того года, богатый сахаром, обладал отличным пенящимся свойством – пробки вылетали из бутылок с шампанским с хлопком, похожим на выстрел.
А вот что сообщал торговый агент и компаньон мадам Клико: «Изо всех хороших вин, уже ударивших в головы северян, ни одно не походит на розлив 1811 года… Это дивное вино действует убийственно… Ваше вино – нектар, оно по крепости как венгерское вино, жёлтое, как золото. Ни малейшего битого стекла, а пена тем не менее такова, что полбутылки вместе с пробкой выливается на пол».
Божественные струи французского шампанского! Но было и отечественное – «Цимлянское вино», красное, густое:
И ароматное из донской лозы, «Донское игристое»:
Иногда мог позволить себе поэт и бокал мозеля – белого вина зеленоватого оттенка, приготовлялось из винограда, что рос в долине немецкой реки Мозель; и рюмку горского – кавказской мадеры.
«Отобедали вместе глаз на глаз, – пишет Александр Сергеевич, – (виноват: втроем с бутылкой мадеры)».
А в Молдавии приходилось довольствоваться местным бессарабским вином, вероятно, слишком низкого качества, чтобы быть воспетым в стихах. Схожего мнения придерживался и приятель Пётр Вяземский: «Самолюбие как пьяница; сперва пои его хорошим вином, Моэтом, а там, как хмель позаберёт, подавай и полушампанское и Цимлянское, на старые дрожжи всё покажется хорошо».
В отчем Михайловском няня Арина Родионовна, встречая кудрявого любимца, щедро уставляла обеденный стол настойками и наливками, яблоками, земляникой и мёдом.
Памятный приезд Ивана Пущина к опальному лицейскому другу. По пути в зимнее Михайловское, проезжая ночью через Остров, он купил три бутылки клико, что и были распиты вместе с Пушкиным. В старом дедовском доме гулко звучали тосты за дружбу, за Лицей, за Русь!
И однажды-таки – исторически достоверный факт! – Пушкин пил за здравие государя. Случилось то 19 февраля 1832 года в особняке на Невском проспекте, где праздновалось открытие книжной лавки Смирдина. Вот как о том событии сообщала читателям газета «Русский инвалид»: «На сей праздник приглашено было до 120 русских писателей… На одном конце стола сидели И.А. Крылов, В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, князь П.А. Вяземский… Первый тост Николаю Павловичу (Николаю I – Л.Ч.)… Бокал за здоровье всех живущих ныне Поэтов, Прозаиков, Сочинителей, Переводчиков и Издателей – был последним».
Но есть и более раннее свидетельство: Бенкендорф передаёт государю, что поэт «говорил в Английском клубе с восторгом о Вашем Величестве и понудил лиц, обедавших с ним, пить за здоровье Вашего Величества».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Судьба замечательной красавицы XIX века Наталии Гончаровой и поныне окутана мифами, таит в себе множество неразгаданных тайн. Как ни странно, но описать ее жизнь, вместив во временные рамки детства, юности, зрелости, — невозможно. И все потому, что у Наталии Гончаровой поэтическая биография! И чтобы осмыслить, понять дар Наталии Гончаровой, её миссию, — должно было пройти не одно десятилетие! Время — величайший судия. Отстоялось, отсеялось все пустое, наносное. Образ избранницы поэта пробился сквозь напластования времён.
«Бояр старинных я потомок», «…корень дворянства моего теряется в отдаленной древности, имена предков моих на всех страницах Истории нашей…», «род мой один из самых старинных дворянских», — писал, интересуясь истоками своего родословия, Александр Сергеевич Пушкин. Генеалогическое древо русского гения — по сути, не что иное, как срез нашей российской истории. Действительно, его род неотделим от судеб Отечества. Ведь, начиная с Рюрика, среди предков поэта — великие русские князья Игорь и Святослав, Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Александр Невский.
Путешествия – особая тема в биографии Пушкина: хроника странствий поэта вплетается в его биографическую канву. Не изведать, сколь много вдохновенных строк родилось под цокот лошадиных копыт и перестук колес. И сколько дорожных впечатлений уже позже – в кабинете – «проросли» в живой стихотворной ткани пушкинских шедевров… Поистине дорожная муза была благосклонна к поэту. Книга «Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума» состоит из двух частей: «Земные странствия поэта» и «Путешествия во времени и пространстве».
Судьба замечательной красавицы XIX века Наталии Гончаровой и поныне окутана мифами, таит в себе множество неразгаданных тайн. Как ни странно, но описать ее жизнь, вместив во временные рамки детства, юности, зрелости, — невозможно. И все потому, что у Наталии Гончаровой поэтическая биография! И чтобы осмыслить, понять дар Наталии Гончаровой, её миссию, — должно было пройти не одно десятилетие! Время — величайший судия. Отстоялось, отсеялось все пустое, наносное. Образ избранницы поэта пробился сквозь напластования времён.
Скольким же красавицам, не схожим и внешне, и характерами, дарил своё внимание Александр Сергеевич! Не все из воспетых Пушкиным достигли преклонных лет, – увы, слишком быстротечной оказалась судьба. Так и остались они в отечественной поэзии вечно юными… Другим же, намного пережившим поэта, посчастливилось стать очевидицами его посмертной славы, великого триумфа. И до конца дней, как самое великое богатство, хранили они пушкинские посвящения, письма и книги с дарственными автографами. О музах русского гения – эта новая книга пушкиниста Ларисы Черкашиной.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.