Живой меч, или Этюд о Счастье. Жизнь и смерть гражданина Сен-Жюста - [98]
«Соглашателя» Дантона неожиданно поддерживают «миротворцы» жирондисты. «Если бы в моих руках были громы и молнии, я бы поразил всякого, кто посягнул бы на суверенитет народа, – смерть!» – патетично восклицает Инар. «Согласен – смерть, – добавляет Жансоннэ, – но только в том случае, если смерти будут преданы также разбойники-сентябристы, чтобы все видели, что в Республике нет привилегий ни у кого!»
Очередь за Сен-Жюстом. Какое историческое слово должен произнести он?… Но после двух убийственных речей о судьбе короля, без которых возможно не было бы и этого голосования, оно кажется ему совсем ненужным. Поэтому Сен-Жюст слышит, как с его уст срывается дежурная фраза: «Ввиду того, что Людовик Шестнадцатый был врагом народа, его свободы и счастья, я подаю голос за смертную казнь». И в завершение до его слуха доносится резюме председателя Верньо, подводящего итоги голосования, и на этот раз лучший оратор Жиронды с трудом выговаривает упавшим голосом: «От имени Национального конвента заявляю, что наказание, к которому присужден Людовик Капет, – смерть!».
– Обвинительный декрет принят! – эхом прозвучали в ушах Сен-Жюста слова председателя. Он с трудом очнулся от воспоминаний и увидел, как дневной свет льется сквозь высокие окна над галереей для публики. Наступало утро 14 апреля. Шестнадцатичасовое голосование закончилось. Жиронда впервые одержала существенную победу над одним из главных своих противников в Конвенте. Теперь дело оставалось за малым – надо было найти самого Марата. Но Марата нигде не могли найти. Полиция сбилась с ног, а между тем газета «Публицист Французской Республики, издаваемая Маратом, Другом народа» продолжала регулярно продаваться на парижских улицах.
Именно тогда Сен-Жюст, кажется, впервые усомнился в возможности принятия конституции вообще до того, как будет покончено с борьбой двух партий. Но в эту борьбу ему по-прежнему решительно не хотелось включаться. Он решительно правил свой проект конституции. Ему также казалось, что и Робеспьера, занятого собственными конституционными проектами (21 апреля Максимилиан прочитал в Якобинском клубе долгожданный проект своей «Декларации прав человека и гражданина»), тоже мало заботит изгнанный из Конвента Марат. Но, как оказалось, Антуан ошибся.
Это стало ясно утром в этот самый «знаменательный день» 24 апреля, когда Робеспьер перед началом заседаний без каких-либо предисловий озабоченно сказал Сен-Жюсту:
– Мне только что сообщили – вчера вечером Марат сам явился в тюрьму Аббатства в сопровождении многих приветствовавших его членов нашего клуба. Ты уверен насчет своего сегодняшнего выступления? Наши коллеги вряд ли останутся спокойными, зная, что сейчас происходит в трибунале. Пожалуй, дело складывается для нас не весьма удачно…
Антуан не нашелся, что ответить, и Робеспьер, еще раз кивнув ему, направился к своему месту, а еще через некоторое время Сен-Жюст уже увидел его на трибуне, произносившего свою знаменитую речь об условном праве собственности и зачитывающего свою Декларацию…
Окончательно Сен-Жюст все понял во время чтения с трибуны Конвента собственной речи. Его не слушали. Понял он и то, что пока он занимался конституционными вопросами, больше не обращая ни на что внимания, Марат и другие, громя жирондистов, мало обращали внимания на все эти «бумажные дела» с республиканским законодательством. И тем самым завоевывали реальную власть. Ту самую власть, без которой принятие никакой новой конституции не могло стать возможным.
А то, что реальная власть над революционной столицей была потеряна жирондистами, стало ясно Сен-Жюсту сразу же после окончания собственного «конституционного» выступления. Потому что не успели отзвучать последние слова его речи в притихшем зале, как жирондист Ласурс поднялся со своего председательского места, где он только что перешептывался со сновавшими туда-сюда посыльными, и растерянно объявил, что оправданный в Революционном трибунале Марат во главе огромной толпы народа, устроившей ему овацию, возвращается в Конвент. И по тому, как заметалась часть депутатов правого крыла; и по тому, как жирондистские лидеры стали протискиваться к выходу, у которого уже трепыхались разношерстные грязные лохмотья; и по тому, как остальная публика, находившаяся на галереях, так же как и большая часть депутатов, проигнорировала (да еще с великим шумом и криками негодования) предложение растерянного Ласурса объявить о закрытии заседания в виду того, что могут возникнуть беспорядки, – Сен-Жюст понял, что власть жирондистов в Конвенте кончилась. Но понял он также и то, что никаких дискуссий по проекту его конституции сегодня не будет.
Антуан так и остался стоять у трибуны, не зная, что ему делать дальше. А глухой рокочущий шум огромной человеческой массы, гигантской народной толпы все приближался и приближался. Крики «Марат! Марат! Марат!» слышались все отчетливей и отчетливей и, наконец, раздались у самого входа в зал заседаний. Но в зал толпа почему-то сразу не ворвалась. Вместо этого большая группа санкюлотов, национальных гвардейцев и чиновников Коммуны, остановившись у решетки, заявила Собранию, что народ хочет продефилировать по залу Конвента с Маратом.
Превосходный исторический рассказ. Начало войны. Гитлеровские полчища рвутся вглубь страны. Потерпела крах идея экспорта Революции и товарищ Сталин мучительно ищёт выход и размышляет о случившемся.
Поэма «Пугач», имеющая подзаголовок «Поэма мятежа», восходит к лучшим образцам отечественной словесности и стоит в одном ряду с такими выдающимися произведениями о Емельяне Пугачёве, как одноимённая поэма С. Есенина и повесть Александра Пушкина. При этом поэма совершенно исторична, как по событиям, так и по датам.
В романе «Повенчанные на печаль» («Сестра милосердия») Николай Шадрин заново рассказывает вечную историю любви. Прототипы героев — настоящие исторические персонажи, которые пользуются в последнее время особенной популярностью (после фильма «Адмиралъ») — это Анна Васильевна Тимирева и Александр Васильевич Колчак. И уже вокруг них декорациями к драме двух людей разворачиваются остальные события.К счастью, любовная история с известными героями не единственное достоинство произведения. Повесть Шадрина о крушении и агонии одного мира ради рождения другого, что впрочем, тоже новой темой не является.Действие повести происходит в белогвардейском Омске, в поезде и в Иркутской тюрьме.
Преемственность поколений. Воспоминания об отце и самых интересных моментах своей жизни. Отец – военный разведчик и дипломат, доброволец финской компании, работавший в Англии и Германии и завершивший свою дипломатическую карьеру после выдачи его Пеньковским. Сын – инженер космической техники и работник внешней торговли, в детстве более 4-х лет прожил в интернате Министерства внешней торговли, где и встретил свою будущую жену. По отзывам иностранной прессы – первый советский коммерсант, работавший в области предоставления коммерческих услуг по использованию отечественной космической техники.
К выходу фильма «Меч короля Артура»!Легендарный вождь бриттов V–VI веков, разгромивший завоевателей-саксов; центральный герой британского эпоса и многочисленных рыцарских романов. До сих пор историки не нашли доказательств исторического существования Артура, хотя многие допускают, что у этого героя был реальный прототип. Согласно легендам, Артур собрал при своем дворе в Камелоте доблестнейших и благороднейших рыцарей Круглого стола. О подвигах Артура и его рыцарей сложены многочисленные поэмы и рыцарские романы, которые повествуют в основном о поисках Святого Грааля – самой загадочной реликвии Средневековья.
Книга представляет собой переложение цикла легенд о знаменитом короле бриттов Артуре и о подвигах рыцарей Круглого стола. Чарующий язык повествования увлечет читателей любого возраста, а великолепные иллюстрации американского художника Говарда Пайла (1853–1911), увидевшие свет в 1903 году, несомненно обогатят восприятие.
Известный немецкий композитор Феликс Мендельсон-Бартольди — человек относительно благополучной творческой судьбы. Тем не менее, смерть настигла его в тридцать восемь лет, и он скончался на руках горячо любимой жены.Книга французского писателя Пьера Ла Мура повествует о личной жизни композитора, его отношениях с женой, романе с итальянской актрисой Марией Саллой и многочисленных любовных приключениях.
Новый роман известного писателя-историка Анатолия Домбровского повествует о жизни знаменитого афинского государственного деятеля Перикла (ок. 490-429 гг. до н. э.).