Живой меч, или Этюд о Счастье. Жизнь и смерть гражданина Сен-Жюста - [113]

4 апреля Конвент взял на себя управление армиями, а 6 апреля Комитет общей обороны был преобразован в Комитет общественного спасения. Еще через три дня институт комиссаров – представителей народа при армиях и департаментах – был закреплен Конвентом законодательно.

А еще через двадцать дней 24 апреля Сен-Жюст выступил с собственным проектом конституции Франции. Он все еще надеялся, что принятие конституции примирит, наконец, обе партии, а введение этого основного закона страны в действие в конечном итоге облагодетельствует всех французов – и бедных, и богатых.

Обсуждение конституции фактически было свернуто в тот день появлением в зале Конвента оправданного Революционным трибуналом Марата. Раздраженный Сен-Жюст все еще пытался остаться в стороне от борьбы, но это получалось у него все хуже. В мае он выступил по конституционным вопросам еще дважды, и обе его речи затрагивали жирондистов.

15 мая в речи о конституционном делении территории Антуан полностью поддержал принцип неделимости Республики, в самой резкой форме отвергнув жирондистскую идею федерализма, предусматривающую создание федеративных штатов-департаментов (по типу САСШ [94]). 24 мая Сен-Жюст, участвуя в дискуссии об определении максимума населения в коммунах, выступил против другой жирондистской идеи – о разделе больших населенных пунктов на несколько муниципалитетов, мера, за которой ясно виделась тайная цель – ограничить влияние санкюлотских масс, имевших перевес в муниципалитетах крупных городов, в первую очередь в Париже. В этой речи Сен-Жюст прямо угрожал жирондистам:

– Если вы делите население, для того чтобы разделить муниципальную власть, вы или разжигаете вечную войну между гражданами, или постоянно вооружаете против правительства граждан, ненавидящих тиранические и безнравственные законы. Рано или поздно народное возмущение положит конец неразумным и бессмысленным законам.

Жирондисты промолчали. Но Сен-Жюст, четыре раза выступив в новой для него ипостаси – «конституционалиста», был замечен Конвентом и оценен. Оценили и его проект. 22 мая монтаньяр Гюффруа в речи, посвященной неделимости республики, заметил: «За исключением плана Сен-Жюста, у нас нет ни одного хорошего проекта Конституции».

30 мая самый молодой член Конвента Сен-Жюст был введен (вместе с такими же честолюбивыми «конституционалистами» безногим Кутоном и красавчиком Эро-Сешелем) в состав вновь образованной комиссии по завершению выработки конституции (взамен распущенной Конституционной комиссии), которую сразу же в полном составе присоединили к Комитету общественного спасения. Но приступить к своим обязанностям – окончательной выработке со своими коллегами новой конституции – он не успел. Грянул жирондистский апокалипсис.

За несколько дней до этой трагической развязки Сен-Жюст стал свидетелем еще одной трагической, но гораздо более отвратительной сцены, произошедшей прямо на его глазах в саду Тюильри. Толпа омерзительных неопрятных мегер в лохмотьях с дикими криками волокла по дорожке сада жестоко избитую молодую полуобнаженную женщину.

Сен-Жюст узнал Анну Тервань – Теруань де Мерикур.

Он не встречался с ней два с половиной года. Хотя несколько раз и видел ее в Конвенте на трибунах для зрителей. Прошлое, частью которого она была, для него не существовало – в том прошлом жил совсем другой Луи Антуан де Сен-Жюст, не имевший к нынешнему Антуану Сен-Жюсту никакого отношения.

Теруань тоже не узнавала его – она была жирондисткой.

Сен-Жюст знал, что, вернувшись в начале 1790 года на родину в Бельгию, Анна Тервань была немедленно арестована по приказу австрийского императора Леопольда. Затем сорокачетырехлетний император, заинтересовавшийся своей необычной (и прекрасной!) пленницей, решил встретиться с нею наедине. Злые языки рассказывали, что именно после той личной встречи император сделал настоящий рыцарский жест – подписал приказ об освобождении пленной амазонки.

Антуан знал также, как Теруань де Мерикур подтвердила когда-то сказанные ей слова о «вырванном сердце врага»: во время сентябрьских избиений 1792 года предводительница похода парижских женщин 5-6 октября, в последний раз в жизни возглавив своих менад во время разгрома столичных тюрем, вырвала сердце из груди еще живого молодого памфлетиста Сюло, насмехавшегося над «интимной жизнью Красной Амазонки с французским народом». А затем она примкнула к жирондистам.

Что заставило ее так поступить? Настоящая «героиня 1789 года», Анна Тервань, видимо, так и осталась по своим убеждениям умеренной революционеркой. Жирондисты были во всех отношениях ближе ей. И, кроме того, за время двухлетнего отсутствия Теруань в Париже появились новые предводительницы революционных парижанок, и бывшая актриса Клер Лакомб – «Красная Роза» предместий – быстро заставила забыть бывших «менад 1789», ставших «вязальщицами гильотины», Красную Амазонку Теруань.

Видя, что ее соперницы поддерживают якобинцев, Теруань де Мерикур приступила к вербовке женской гвардии для «партии Бриссо». Бриссо и стал причиной ее падения. Как потом узнал Сен-Жюст, причиной атаки на Анну в саду Тюильри ее бывших товарок послужило ее заступничество лидера жирондистов, на которого при выходе из Национального Дворца набросились парижские женщины.