Живой - [24]

– Мы живые! – крикнула Таня и выскочила из броневика.

Андрей выбрался следом. Он смотрел по сторонам, прикрывая всем троим спину, но зомби словно не замечали людей, их цель громыхала и отстреливалась впереди.

Автоматная очередь взбила мокрую листву под ногами у Макса. Он вскрикнул и остановился, Таня врезалась в него, с трудом устояв на ногах. На одном из бронетранспортеров заработал громкоговоритель:

– Приказываю оставаться на своих местах! При приближении открываем огонь на поражение!

– Вы не можете нас здесь бросить, – взмолилась Таня и вдруг заплакала, как ребенок. – Вы не имеете права!

– Приказываю оставаться на своих местах! – повторил механический голос.

– Будьте вы прокляты, сволочи! – громко сказал Макс и воздел руки, словно и вправду накладывая проклятие на солдат и офицеров. – Будьте прокляты с вашим оружием, вашей спесью, вашей кастовой гнилью! Будьте прокляты с вашими экспериментами! Я ещё найду вас и уничтожу, размажу в грязь! Всех! Каждого! В порошок, в пыль сотру! Мертвецами станете, все до единого, вонючими мертвецами! Сволочи, какие же вы сволочи!

Макс сел на землю, не обращая внимания на валяющиеся вокруг трупы. Андрей обнял Таню, спрятал на груди родное, мокрое от слез лицо, украдкой поцеловал рыжие волосы. «Пока мы живы – надежда есть, – подумал он. – Я обязательно спасу тебя, моя девочка! С ними или без них. Весь мир ради тебя переверну».

Громыхая и лязгая, колонна двинулась на юг: бульдозер, БТР, бронированная машина поменьше, с вращающимися локаторами, еще танк и два бронетранспортера. Стая ворон разделилась: половина погналась за вертолетом, который летал туда-сюда, прочесывая территорию, вторая – за колонной. К военным со всех концов города стягивались зомби.

– Валим отсюда, – проговорил Макс, поднимаясь и отряхиваясь. Он был мрачнее тучи. – Сами будем выживать, хрен с ними.

– И то верно. Давай за руль, у тебя лучше получается, – предложил Андрей и сел между ним и Таней.

– Куда? – спросил Макс, заводя мотор.

– Пока на юг, где дорога расчищена, я сейчас карту посмотрю, и решим.

Броневик тронулся. Андрей разложил на коленях карту и только углубился в ее изучение, как грохнуло так, что вздрогнула земля – Макс сбавил ход, Андрей заметил струйку черного дыма, поднимающуюся над дорогой там, куда укатила колонна.

– И что это значит? – спросила Таня. – Зомби ж тупые, они не смогли бы так…

Макс помотал головой, вытер пот, катившийся градом:

– Хрен знает. Но как только выясним, что там случилось, заедем в ближайший магазин, и я переоденусь. А то заживо сварился.

– Да и нам не помешало бы, а то все в вороньей требухе, скоро вонять начнем.

Таня продолжила рассуждать вслух, наматывая на палец прядь волос:

– Выжившие бьют по выжившим? Странно. Логичнее было бы объединиться.

– Эти ни с кем объединяться не хотят, что остальных, видимо, нервирует, – объяснил Макс и прибавил ходу.

Струйка дыма превратилась в черный клубящийся столб. Что-то опять взорвалось. Полыхнуло. За скопившимися на дороге автомобилями не было видно, что именно. Появилась вторая струйка дыма, ширящаяся на глазах. С запада подул ветер, два столба дыма смешались, размазались, и их потянуло над придорожными деревьями и крышами построек. Макс открыл окно. Стреляли одиночными и очередями. Вскоре огонь стал таким интенсивным, что в канонаде уже не различались отдельные выстрелы.

– Мы что, туда едем? – удивилась Таня. – В мясорубку?

– Подкрадываемся поближе, – объяснил Макс. – Подождем, пока бой утихнет, потом у тех, кто уцелеет, спросим, что это за беспредел.

Когда ощутимо запахло горелым, Макс съехал на обочину и заглушил мотор.

Все еще стреляли, доносились голоса, стоны и брань. Иногда взрывались гранаты.

– Из РПГ лупят, – прокомментировал Макс. – Н-да, там точно договориться никто не пытается. Но зачем это все?

Андрей развил его мысль:

– Не пойму, неужели правы социал-дарвинисты и этологи и человек – просто зверь, разум – усложненные инстинкты? Сейчас надо объединяться, а они валят друг друга, сражаются за территорию или ресурсы.

– Ресурса как раз таки до фига, здесь другая причина. Мне всегда нравились социал-дарвинисты. Они все называют своими именами.

– А мне – нет, – вступила в разговор Таня. – Если так думать, то зачем вообще жить? Все мы – звери, и ближний тебя в любой момент сожрет. Мне восемнадцать, это мало, наверное, но люди мне, наоборот, только помогали!

Макс криво усмехнулся, достал из бардачка зубочистку, сунул в рот.

– Это потому что ты прехорошенькая. И смышленая. Дурнушка с тобой поспорила бы, у нее более печальный опыт.

Таня вспыхнула, приложила ладони к щекам, поскребла засохшую на лице кровь, но спорить не стала, а Андрей глянул на Макса с любопытством. Неужели у него появился конкурент? Новый знакомый вид имел самый что ни на есть беззаботный, улыбаясь, щурился на солнце и что-то мурлыкал под нос, будто не он только что проклинал военных.

Стреляли все реже, вскоре совсем прекратили. Грохнула граната, еще одна. Взревел мотор, затрещали деревья – кто-то отступал, не разбирая дороги. Потом зарычали другие машины, рокот слился в зловещий гул, который все отдалялся, отдалялся, пока не стих.