Живи, вкалывай, сдохни. Репортаж с темной стороны Кремниевой долины - [62]

Когда я вернулся в Маунтин-Вью, солнце уже садилось, окрашивая улицы в темно-пурпурный цвет. Миновав железнодорожный переезд, я свернул на Штирлин-роуд, увидев сине-красные мигалки перегородившего дорогу патруля. Я подъехал к стоявшему посреди улицы офицеру. В руках у него была штурмовая винтовка, что выглядело как-то чересчур. Он поднял свободную руку, приказывая остановиться. Вокруг стояло еще с десяток местных полицейских и сотрудников охранных агентств. Одни в полевой форме, другие в тяжелом защитном снаряжении. Бронированные спортивные внедорожники перекрыли движение с прилегающих улиц. Полицейский оказался довольно вежливым. Он попросил пешком катить велосипед по тротуару либо найти обходной путь. Странная была сцена. Вокруг ни души. На улицах тишина. Желтой ленты вокруг недавнего места преступления нигде не висело. Что происходило? Я полюбопытствовал.

Визит высокопоставленного лица, сказал офицер. Чей? «Неоднозначного» политика из Европы, объяснил он. Я двинулся дальше — в сторону щегольски одетых парковщиков, прохлаждавшихся в стороне. Парковка напротив конференц-холла была заполнена; судя по наклейкам на бамперах, проходил съезд Национальной стрелковой ассоциации. Парковщики знали немногим больше полицейского. Они даже точно так же назвали визитера «неоднозначным». Я достал телефон и нагуглил, кем был почетный гость. Оказалось, «неоднозначный» — это весьма жалкий эвфемизм для главы прославленной неонацистской партии, членов которой видели отдающими нацистское приветствие. Спустя 70 лет после того, как бывший мэр Пало-Альто и президент Стэнфорда похвалил «прогресс при гитлеровском режиме», сотни человек собрались в Маунтин-Вью, чествуя еще одного омерзительного фашистского лидера из Европы.

Вот что они слушали в тот вечер, сидя в Португальском центре IFES [104] на выступлении, которое спонсировал «Консервативный форум Кремниевой долины»:

Все мы жертвы исламизации. Посмотрите вокруг. Это здание окружено вооруженными до зубов сотрудниками правоохранительных органов. Наша встреча сегодня надежно защищена. Почему? Мы не преступники.

Вот почему: потому что ислам проник в Америку и захватывает Европу… Исламские гетто ширятся и ширятся… Европа стала континентом хиджабов и мечетей… У нас всех есть общая проблема. И имя ей — ислам. Проблема растет. Мы больше не можем позволять себе ее игнорировать — под угрозой само наше существование.

У вас, в Соединенных Штатах, проблема с нелегальной иммиграцией из Мексики. Представьте на секунду, что Мексика — мусульманская страна, а границу переходят миллионы иммигрантов-мусульман… Именно это сейчас происходит в Европе…

Наши политические лидеры, ваш президент Барак Обама, британский премьер Дэвид Кэмерон, канцлер Ангела Меркель, наш голландский премьер-министр Марк Рютте — все они по-прежнему называют ислам мирной религией.

Позвольте мне сказать вам: они не правы!

Хватит кланяться исламу! Больше никакой толерантности!

Джихадисты и их пособники не принадлежат нашему обществу.

Я призываю: пора вернуть себе свободу!

Выступал лидер крайне правой нидерландской Партии свободы Герт Вилдерс — раздосадованный потомок колонизаторов Индонезии и, по его собственным словам, борец за свободу, подвергавшийся угрозам со стороны исламских террористов, которых он приравнивал к мусульманской религии в целом. Newsweek называл его «заклятым врагом ислама в Европе» и потенциальным премьером Нидерландов.

Визит демагога состоялся в августе 2015 года, когда его еще не боялись называть фашистом оппоненты из нидерландской Партии труда. Прошло всего два месяца после того, как Дональд Трамп объявил о своей президентской кампании, которую либералы и консерваторы тогда в равной степени сочли неудачной шуткой. Неприкрытый расизм в устах серьезных политиков на тот момент еще считался табу. Но когда толерантно относиться начали даже к риторическим приемам возрожденного фашизма, Кремниевая долина снова заняла передовые позиции.

«Если я стану премьером Нидерландов, — пообещал Вилдерс слушателям в Маунтин-Вью, — вот что я сделаю: гарантирую свободу слова. Это будет европейская Первая поправка к конституции». Одновременно другим уголком рта он говорил: «Я сыт по горло Кораном… Почему бы нам не запретить эту жалкую книжку?»

Этого человека не встретили протестами. Вилдерс прибыл в Маунтин-Вью как почетный гость — охраняемый за государственный счет, с нарочитой демонстрацией силы. В который раз призвав выдворить миллион граждан Нидерландов из страны, он позировал для фотографий с сотрудниками улыбающейся, размахивающей оружием службы безопасности и обменивался любезностями с аудиторией.

За месяцы, проведенные в Кремниевой долине, я смирился со многими глупостями — и даже совершил несколько сам. Я поддерживал алчных владельцев трущоб, аферистов и мошенников своими деньгами. Вместо того чтобы критиковать невежественные и токсичные взгляды в расовых, гендерных и классовых вопросах, я их записывал. Как журналист, я должен был наблюдать и описывать. А как псевдопредприниматель — целовать задницы и водиться со злобными гадами всех сортов.