Живая кукла - [24]

В Риме было удушающе жарко, но здесь, на острове, легкий ветерок шелково прикасался к коже, нес спасительную прохладу. Лавиния спрыгнула с трапа, прикрыв глаза от солнца, и растерянно посмотрела встречающих. Слова Витторио: «Дорогая, ты забыла это» — и его протянутая рука с темными очками усилили ее растерянность, но не в такой мере, как теплая ладонь, легшая ей на талию. Он привлек ее к себе и громко, чтобы слышали все, сказал:

— Наше солнце слишком ярко для твоих прекрасных глаз.

Лавиния почувствовала, как дрожали ее пальцы, когда она брала у него очки. На них значилась известная марка, и они явно были намного дороже тех, какие она когда-либо имела. Когда Витторио забрал их обратно, и надел на нее, оказалось, что они впору.

— Я вспомнил, что мы забыли купить очки в Бостоне, но знал, что они тебе пригодятся, — сказал он ласково и наклонился вперед, одной рукой по-прежнему придерживая ее за талию, а другой касаясь плеча, как бы намереваясь притянуть к себе.

Для стороннего наблюдателя они были милой воркующей парочкой. И Лавинии стало понятно, почему Витторио выбрал именно этот момент, чтобы вручить очки.

Ну что же, они продолжают играть свои роли. Не думая о последствиях и не задаваясь вопросом, зачем это делает, Лавиния обвила руками его шею, нежно посмотрела ему в лицо и проворковала в ответ:

— Спасибо, дорогой. Ты такой внимательный!

Она явно удивила его. Это можно было прочесть в его взгляде. Но одновременно она увидела в его глазах что-то хищное, угрожающее, поэтому тут же отступила. Но он не хотел отпускать ее сразу, а продолжал удерживать возле себя и лишь потом подтолкнул к группе встречающих.

— Мама, это Лавиния, — сказал он, представляя ее старшей из двух женщин.

Лавиния жадно рассматривала хозяйку острова, зная, что, если бы она и Витторио были действительно помолвлены, все бы сделала, чтобы той понравиться. От этого, в конце концов, зависит многое в семейной жизни.

Внешне женщина напоминала Мариетту. Но только внешне. Стоило Лавинии заглянуть ей в глаза, и она увидела в них тепло, которое отсутствовало у кузины Витторио. В облике его матери было что-то нежное и мягкое, даже какая-то застенчивость, и интуитивно Лавиния почувствовала, что такая женщина, полюбив однажды и потом потеряв возлюбленного, всегда будет оплакивать его.

— Приятно с вами познакомиться, миссис Фоулстон… — начала было Лавиния, но мать Витторио немедленно протестующе покачала головой.

— Ты моя будущая невестка, Лавиния, и поэтому отбросим формальности. Зови меня просто Альбертиной или мамой, как зовут меня Вито и мои дочки.

Говоря так, она подошла к Лавинии и взяла ее за руки.

— Твоя невеста очень мила, — сказала она сыну.

— Я был уверен, что она тебе понравится, — произнес с улыбкой Витторио.

— И не только внешне, — продолжала мать.

— Ну конечно, мама, — кротко согласился Витторио.

О Небеса! Какой же он замечательный актер! — восхитилась Лавиния. Если бы она не знала, как Витторио на самом деле к ней относится, то, глядя сейчас на это обожание в его взгляде, могла бы подумать… могла бы подумать… Такой мужчина, как он, должен был бы тысячу раз все взвесить, прежде чем бросать подобный взгляд на «падшую», с его точки зрения, женщину, подумала она, забыв, что в данный момент в глазах Витторио она кто угодно, только не падшая женщина.

— А это Гейбриелла, моя сестра, — представил Витторио младшую из женщин.

Хотя у нее была такая же темная кожа, как у матери, светлые глаза выдавали, что в ее жилах течет не только итальянская кровь, а открытая улыбка сразу же пленила Лавинию.

— Бог мой, сегодня настоящее пекло и Лавиния, должно быть, просто умирает от жары! — с искренним сочувствием воскликнула Гейбриелла.

— Вы могли бы подождать нас на вилле, — сказал Витторио. — Достаточно было послать шофера с джипом.

— Ну уж нет, — возразила Гейбриелла, в то время как ее мать лишь протестующе замахала руками.

Гейбриелла посмотрела на брата и нерешительно продолжила:

— Ну мне кажется, что он должен знать…

— Знать — что? — спросил Витторио обеспокоенно.

— Мариетта здесь, — сообщила ему мать, тяжело вздохнув. — Она недавно прилетела, и…

— И?

— Говорит, что ее пригласил дед.

— Ты ведь знаешь, что это значит, Вито, — с раздражением бросила Гейбриелла. — Это значит, что она уговорила деда пригласить ее. И это еще не все…

— Гейбриелла! — попыталась остановить ее мать, но дочь не собиралась молчать.

— Она притащила с собой этого гадкого Бруно Папароне, заявив, что прокручивает сейчас важную сделку и что он, как финансовый директор, нужен ей каждую минуту. Если уж она так печется о сделке, зачем вообще приехала сюда? Как же я ее ненавижу! Сегодня утром она только и твердила о том, что дед обеспокоен положением дел и без конца обращается к ней за советами, поскольку ты…

— Гейбриелла! — снова предостерегающе воскликнула мать.

На сей раз сестра Витторио замолчала, правда, ненадолго.

— И чем она только взяла деда? — раздраженно воскликнула Гейбриелла минуту спустя. — Ведь ее цель очевидна. Она и тебя, Витторио, добивается только потому, что тебе на нее наплевать!

— Прости нас, Лавиния, — тепло сказала Альбертина Фоулстон. — Тебе, должно быть, это неприятно слышать, но ты еще не видела Мариетту, поэтому…