Жить воспрещается - [16]
«№ 77606. Фелига Марцель. 1935 год рождения. Участник Варшавского восстания».
О ЧЕМ ШЕПТАЛ ВЕТЕРОК…
Умей слышать и громкое и молчаливое горе…
В. Сухомлинский.
Холодный мрак медленно сползал с окрестных холмов, затянутых пеленой тумана. Небо, до тех пор напоминавшее казенное одеяло, прояснялось. Открывая голубые полыньи, неторопливо плыли облака, подгоняемые ветерком.
Гулял ветерок и над городком бараков. Тепло и мягко обволакивал он одетых в полосатое тряпье людей, прижимавшихся к дощатым строениям, навевал сладкую дрему, уводил от тяжелых дум.
Каким только ни бывает ветер! Как похожи его повадки на человечьи!.. Он может быть откровенным и злым как норд, тихим, но коварным как альпийский фен, вселяющий непонятную вялость и меланхолию. Коршуном налетает он на землю и мрачно завывает метелью. Немилосерден иссушающий «афганец». Будоражит и взвинчивает нервы — сирокко. Страшные бедствия несут тайфуны, почему-то называемые нежными женскими именами…
Согнанные сюда люди были далеки от размышлений о многоликой природе ветра… Пронумерованным клеймом татуировки хотелось одного: пусть ворвется сюда ураган и сметет эти вросшие в землю бараки, прорвет ржавую паутину проволоки в бородавках колючек, унесет прочь приторный дух тлена и крови…
Ветерок, робко пробившийся к людям, был добрым, ласковым и хотелось доверить ему пережитое, чтобы донес он горькую повесть до далеких родных мест…
Будто магнитом притягивал бескрайний океан неба. Люди подымали к нему глаза, но безразлично следили за игрой облаков. От этой неподвижности и упрямо устремленных в небо глаз люди походили на слепых.
Над людьми висело небо, страх и… тишина. Гнетущая тишина тревожного ожидания. Случайно вырвавшийся стон, даже негромко сказанное ребенком слово током пронизывало всех, заставляло вздрагивать, оглядываться.
Из кирпичного домика комендатуры вот-вот должны показаться те, кто одним движением, затянутой в серую перчатку руки, решат их судьбу… И когда из-за крайнего барака показались «они», тишина спрессовалась, готовая, взорваться диким криком отчаяния, мольбой, проклятием, гневом…
Дуновением ветерка занесло в эту тишину шепоток…
— А смерть, это надолго?
— Да, сынок, надолго. Очень.
— Мамочка, а разве…
— Надолго, сынок, но не навсегда. Ты проснешься большим и у тебя будет красный галстук. Твоя фотография будет в газете. И будут писать, что мой сын не испугался фашистов… А сейчас помолчи, родной!
Ветерок, прислушиваясь, застыл.
— А тебя не заберут?…
— Нет, не заберут… Стой тихонько и спокойно!
— Не могу, чешется все…
— А ты очень-очень захоти и все пройдет…
— А все, чего очень хочешь, бывает?
— Все, сынок!
— А если я очень жить хочу?
…И снова немая тишина. Может быть ветерок унес ответ матери, а может быть она не нашла нужных слов…
Шепот тихонько струился уже в другом месте…
Мальчик, заглядывая снизу вверх, с улыбкой что-то говорил матери, дополняя слова жестом тоненькой, как веревочка, руки…
— Правда, ведь маленькие они совсем еще дурачки, не знают, что такое смерть и боятся…
ЕГО ОРУЖИЕМ БЫЛА СКРИПКА
Усть-Лабинск, 21 февраля.[17] (По телеф. от обществ. корреспондента «Известий» А. Блеха).
В канун 50-летия Советской Армии на здании средней школы № 1 г. Усть-Лабинска была открыта мемориальная доска, на которой золотом написано: «В этой школе учился герой — пионер Муся Пинкензон. Расстрелян гитлеровскими фашистами в январе 1943 года».
Война застала Мусю в Кишиневе, оттуда он вместе с другими детьми был эвакуирован на Кубань. Единственное, что привез с собой мальчик — была любимая скрипка. В 1943 году, когда Муся учился в 5-м классе, Усть-Лабинск захватили фашисты. Оккупанты согнали на расстрел несколько сот мирных жителей — женщин, стариков, детей. Среди них был Муся. Фашисты изготовили автоматы. В этот момент вперед вышел худощавый черноволосый мальчуган. В руках у него была скрипка. Он взмахнул смычком и заиграл «Интернационал». Десятки пуль оборвали жизнь юного героя, но навеки оставили в памяти людей стойкость и героизм отважного пионера.
Вот что узнал я о Мусе Пинкензоне от членов клуба «Глобус» Усть-Лабинской средней школы № 1.
В школьном музее Мусе отведен специальный стенд и ребята-экскурсоводы могут рассказать а своем хорошем товарище, мужественном советском патриоте. Имя Муси Пинкензона носит пионерская дружина школы.
О Мусе известно, что родился он 5 декабря 1930 года в городе Бельцы Молдавской ССР. Отец его — Владимир Борисович был отличным врачом и активным общественником.
Муся очень рано проявил музыкальные способности и, когда ему исполнилось 8 лет, родители порадовали сына подарком — скрипкой.
Нападение гитлеровской Германии заставило семью Муси летом 1941 года эвакуироваться в Усть-Лабинск. Муся приехал с отцом, матерью, дедушкой, бабушкой.
Несмотря на тяжелые условия эвакуации, Муся как самое дорогое взял с собой скрипку и все в Усть-Лабинске помнили его с постоянным спутником — любимым инструментом.
С началом учебного года Муся Пинкензон стал учеником 5-го класса. Учителям он запомнился темноволосым, с живыми карими глазами, подтянутым и опрятным, общительным и любознательным.
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».