Жить - [20]
— Видать, Фугуй ночью хорошо поработал!
Цзячжэнь тоже усмехнулась, попробовала встать, но ноги ее не держали, хотя она и хваталась за палки, которые понатыкали в поле. Раньше на этих палках были красные флажки из бумаги, но от дождя они размокли, остались одни ошметки. Я ей сказал:
— Отдохни чуток.
Цзячжэнь опять плюхнулась на землю, облилась навозной жижей, покраснела и говорит:
— Сама не знаю, что со мной.
Я думал, она ночь поспит, и сила вернется, но она и потом больше не могла носить коромысло, делала только легкую работу. Хорошо, тогда была народная коммуна, иначе нам бы тяжко пришлось.
Цзячжэнь очень кручинилась, что заболела, каждый вечер перед сном спрашивала:
— Я для вас обуза?
Я отвечал:
— Не бери в голову, годы есть годы.
Я не принимал ее болезнь всерьез. С тех пор как мы поженились, она работала не покладая рук, и я думал, что ей просто надо передохнуть.
Но вдруг где-то через месяц, когда мы варили сталь, она рухнула возле печи. Я понял, что нужно нести ее в городскую больницу.
Сталь у нас в деревне варили уже больше двух месяцев, а она все оставалась твердой. Бригадир решил, что нельзя заставлять самых сильных работников день и ночь торчать у бочки, и постановил:
— Теперь будем дежурить по очереди.
Когда пришла очередь нашей семьи, он сказал:
— Фугуй, завтра день основания КНР. Ты уж разведи огонь пожарче, постарайся мне к празднику выплавить сталь!
В тот день я велел Цзячжэнь и Фэнся пораньше сходить в столовую за едой, чтобы сразу после ужина явиться на дежурство. Я боялся, что, если мы опоздаем на смену, пойдут сплетни. Но пропал Юцин. Цзячжэнь охрипла, пока его дозывалась. Я им сказал:
— Ужинайте! — а сам пошел искать его на деревенский скотный двор. У него все было не как у людей — вместо того, чтобы помогать матери по хозяйству, кормил чужих овец. Когда я пришел, Юцин вываливал из корзины траву и спрашивал скотника Ван Си:
— Моих овечек тоже зарежут?
К тому времени осталось только шесть овец.
— Нет. Без овец не будет навоза, а нам в коммуне нужно удобрение.
Когда я услышал, как Юцин волнуется за своих овечек, я перестал злиться, только потрепал его по волосам. Мы пошли домой. Он увидел, что я не сержусь, и радостно сказал:
— Моих овечек не зарежут!
— Лучше бы их зарезали!
После ужина мы отправились варить сталь. Я подливал воду, Фэнся веером раздувала огонь, Цзячжэнь и Юцин собирали хворост.
В полночь вся деревня уснула, я сменил воду в бочке три раза, а сталь всё еще не сварилась. Цзячжэнь, мокрая от пота, притащила охапку хвороста и опустилась на землю. Я ей сказал:
— Как бы ты не заболела…
— Я здорова, только сил нет.
Юцин прислонился к дереву и задремал. Фэнся из последних сил махала веером. Я потряс ее за плечо. Она решила, что я хочу ее сменить, и замотала головой. Но я показал ей на Юцина. Она поняла, что надо отнести его домой. Вдруг из хлева донеслось блеянье. Юцин радостно засмеялся, открыл глаза и сказал:
— Это мои овечки!
Я рассердился:
— Не твои, а народной коммуны!
От испуга с него слетел сон, и он уставился на меня.
Цзячжэнь попросила:
— Не пугай его!
А ему шепнула:
— Спи!
Он кивнул, закрыл глаза и тут же уснул. Я посадил его на спину Фэнся и знаками велел ей возвращаться с ним домой и ложиться спать.
Мы с Цзячжэнь сели у огня. Ночь была холодная. Цзячжэнь так устала, что еле руками ворочала. Я ей сказал:
— Положи голову мне на плечо и спи.
Тут меня и самого сон сморил. Я с ним немного поборолся, бросил в огонь последнюю охапку и уснул.
Вдруг меня разбудил грохот. Я увидел, что бочка опрокинулась и по земле разливается горящий бензин. А я накрыт одежей Цзячжэнь. Я вскочил, обежал два раза вокруг бочки, не нашел жену, испугался и стал ее звать. Она тихо отозвалась со стороны пруда. Оказалось, она не спала, подкидывала ветки в огонь, а потом вода почти вся выкипела, и Цзячжэнь пошла с ведром к пруду. Она и пустые-то ведра еле поднимала. Когда шла обратно, отдыхала каждые пять шагов, а все равно все разлила. Когда второй раз набирала воду, поскользнулась и упала, опять все расплескала и не могла встать. Так и лежала, пока бочка не опрокинулась и я не проснулся.
Я поднял ее, увидел, что она не ушиблась, и слегка успокоился. Мы сели погреться у огня и увидели, что дно бочки расплавилось. Цзячжэнь запричитала:
— Это я виновата!
— Нет, это я проспал!
Я посадил ее под дерево, а сам побежал докладывать бригадиру. Когда-то там жили мы, потом Лун Эр, а теперь вот бригадир. Я позвал его:
— Товарищ бригадир!
— Кто там?
— Это я, Фугуй! У бочки дно расплавилось!
— Сталь сварилась?
— Нет.
— Ну и что ты орешь, дурак?
Я побоялся его второй раз звать, решил, что сначала отнесу Цзячжэнь в больницу, а потом разберемся с бочкой. Побежал домой и растолкал Фэнся: один я уже Цзячжэнь на закорках до города не дотащил бы.
Когда я нес Цзячжэнь, она все время ворчала:
— Я здорова, не хочу в больницу!
Она просто не хотела платить за лечение. Я ей сказал:
— Врач посмотрит и скажет, здорова ты или нет.
Потом я устал, и Фэнся взяла мать на закорки. Она так живо затопала по дороге, что Цзячжэнь успокоилась и сказала:
— А Фэнся наша выросла!
Потом вдруг всплакнула:
— Если бы не та болезнь…
В этом романе Юй Хуа (р. 1960), один из самых ярких современных китайских прозаиков, через историю взаимоотношений двух сводных братьев, живущих в небольшом городке Лючжень под Шанхаем, показывает путь страны из недавнего прошлого с ужасами «культурной революции» в непростое, полное противоречий настоящее. «Братья» — сатирическое описание современного китайского общества, в котором новыми ценностями оказываются безудержное стремление к статусу, деньгам и сексу. Лючжэнь — уменьшенная модель всего Китая с характерными социальными типажами и их трансформацией (бойцы идеологического фронта становятся пиарщиками, комсомолки — хозяйками борделей, маргиналы — олигархами)
В антологию современной китайской прозы вошли повести и рассказы, принадлежащие перу самых выдающихся писателей Китая. Острые и смелые произведения, отражающие перемены в китайском обществе, дают почувствовать сложную, многоликую жизнь и настроения современных китайцев, ощутить содержательное богатство новейшей китайской литературы. СОДЕРЖАНИЕ: Те Нин. ВСЕГДА — ЭТО СКОЛЬКО? Цзя Пинва. СЕСТРИЦА ХЭЙ Лю Хэн. СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ БОЛТЛИВОГО ЧЖАН ДАМИНЯ Дэн Игуан. МОЙ ОТЕЦ — ВОЕННЫЙ Линь Си.
Потрясающая книга, написанная одним из самых популярных и талантливых авторов современного Китая.Книга, представляющая Китай во всем его многообразии, ИЗНУТРИ — глазами одного из непосредственных свидетелей его стремительного взлета.Как в этой стране уживаются вера в идеалы революции и «национальный вид спорта» — печально знаменитые китайские подделки ведущих брэндов?Как законопослушность китайцев соседствует с коррупцией и взяточничеством?Как может китаец одновременно гордиться своей страной, сострадать и смеяться над ней?Чтобы понять это, необходимо прочитать удивительную книгу Юй Хуа!..
Наконец к русскому читателю пришел роман одного из крупнейших современных китайских писателей Юй Хуа, названный критиками в числе десяти самых влиятельных произведений современной китайской литературы. Этот роман о человеке, который вынужден сдавать кровь, чтобы его семья могла пережить голод, болезни, политические кампании и прочие невзгоды, – еще недавно в таком положении оказывались многие китайцы. По этой книге в 2015 г. южнокорейский режиссер Ха Чжон У снял одноименный фильм. В «Тексте» выходили романы Юй Хуа «Жить» и «Братья».«…Книга эта и в самом деле – долгая народная песня, ритм ее – скорость воспоминаний, мотив мягко скользит с ноты на ноту, а паузы кроются за рифмами.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.