Жили-были - [97]

Первым взял себе чугунок поп — суп варить. Поставил он суп в чугунке на лед, суп замерз. Он скакал, скакал вокруг, наговаривал, наговаривал и сам замерз. Стал чугунок этот выдалбливать. Выдолбил. Бежит дьякон: «Ну как, батюшка, сварил суп?» — «Сварил». — «Теперь, — говорит дьякон, — я потащу варить!»

Дома дьякон поставил на лед чугунок суп варить, а суп замерз. Скакал, скакал дьякон вокруг — не помогает. И сам замерз. Выдолбил чугунок, прибегает псаломщик: «Ну как, дьякон, сварил суп?» — «Сварил». — «Ну, теперь я буду варить!»

Стал дома суп варить, и то же самое: суп замерз. Он выдолбил чугунок, пошел к дьякону: «Что, дьякон! Я суп не сварил, замерз!» Дьякон говорит: «Я тоже нс сварил! Пойдем к батюшке».

Пошли они к батюшке. «Батюшка, мы суп не сварили!» Батюшка и говорит: «Давайте Ивана- дурака убьем!»

Идут они убивать Ивана-дурака. А Иван-дурак в горшок денег наклал, колотушечку взял, над столом горшок держит, бьет по нему колотушкой, а из горшка деньги сыплются. Увидали попы горшок: «Что, Иван-дурак, у тебя за горшок?» — «Да вот такой, — говорит, — горшок: сколько надо денег, столько и набьешь». — «Продай нам его!» — «Купите». — «А что же будет стоить?» — «Триста рублей».

Попы горшок купили. Священник говорит: «Я его первым возьму». Взял поп себе, пришел домой и давай его над столом колотушкой бить, а деньги не сыпятся. Бил, бил, прибегает дьякон; он горшок спрятал. Дьякон спрашивает: «Ну как, набил, батюшка, денег?» Батюшка говорит: «Набил». — «Ну, теперь я пойду набью».

Притащил домой дьякон горшок и давай его над столом колотушкой бить. Бил, бил — деньги не сыпятся! Взял горшок, спрятал. Прибегает псаломщик: «Ну как, дьякон, набил денег?» — «Набил». — «Ну, я теперь набью!»

Прибежал домой с горшком, стал бить его над столом. Бил, бил и разбил вдребезги. Побежал к дьякону. «Я горшок, — говорит, — разбил, — а денег не набил!» — «И я тоже!»

Побежали они к батюшке. «Батюшка, — говорят, — мы денег не набили и горшок разбили!» Батюшка говорит: «И я тоже не набил. Пойдемте Ивана-дурака убьем!»

Пошли они убивать Ивана-дурака. А он опять ухитрился. Повесил бич на гвоздь, в свиной пузырь свиной крови нацедил и запихал жене под пазуху. Попы заходят в избу, Иван их увидел, схватил нож и ткнул жену в этот пузырь. Кровь побежала, жена упала, попы глядят на нее. «Это ты ее зарезал, Иван-дурак?» — «Я зарезал! Не слушалась меня». Снимает он бич с гвоздя, стегнул ее раз-другой, она вскочила, убежала. Попы дивуются: «Что это у тебя за бич такой? Жену зарезал, бичом жгнул, она побежала!» — «А это, — говорит, — такой бич оживительный». — «А что же он будет стоить?» — «Четыреста рублей». — «Продай нам его, Иван-дурак!» Иван-дурак говорит: «Купите». Они купили этот бич за четыреста рублей, поп говорит: «Я возьму первым — проберу свою жену».

Приходит батюшка домой, стал ругать жену, а потом взял нож и зарезал ее. Она не встает, он и давай ее бичом бить. Бил, бил — она не встает. Он испугался, потащил в подполье ее.

Прибегает дьякон. «Ну как, батюшка, пробрал свою жену?» — «Пробрал», — говорит. «Ну-ка теперь я пойду проберу свою!»

Взял дьякон бич, пришел домой и давай жену ругать. Ругал, ругал, ткнул ножиком, она упала, не встает. Берет бич и давай стегать ее, а она все равно не встает. Он испугался, потащил в подполье ее.

Бежит псаломщик. «Ну как, дьякон, пробрал свою жену?» — «Пробрал», — говорит дьякон. «Ну, теперь я пойду проберу свою!»

Взял бич, пришел домой и стал жену ругать. Ругал, ругал, ткнул ножиком, она упала и не встает. Он берет бич да давай стегать ее, а она все равно не встает. Испугался он, прибежал к дьякону. «Я, — говорит, — дьякон, свою бабу зарезал!» Дьякон говорит: «И я убил, зарезал! Пойдем к батюшке, скажем».

Пришли к батюшке, сказывают: «Мы жен зарезали своих!» Батюшка говорит: «Я тоже зарезал. Теперь, — говорит, — что будем делать? Теперь, — говорит, — так и так: пойдем Ивана-дурака убьем, никак живым не оставим!»

Приходят к Ивану-дураку, схватили его, посадили в куль и понесли в церковь. Поставили куль на паперти, сами обедню служат. В это время приехал купец-старик, очень богатый. Идет он в церковь мимо куля, а Иван-дурак говорит: «Вот как бывает! В рай не хочу, а меня насильно отправляют!» Старик услышал это и говорит: «Если не хочешь, давай я вместо тебя в куль залезу. Мне скоро помирать, а я в рай хочу». — «Пятьсот рублей дашь, соглашусь!» Развязал купец куль, выпустил Ивана-дурака, дал ему пятьсот рублей да еще тройку лошадей в придачу. Иван помог ему забраться в куль, завязал, сам сел на тройку и укатил.

Попы отслужили обедню, схватили куль и потащили к реке. Притащили к проруби, бросили в воду, он только забулькал. Возвращаются, подходят к церкви, а Иван-дурак мимо едет. «Стой, стой, Иван-дурак! Мы, — говорят, — тебя утопили, а ты откуда едешь?» Иван-дурак отвечает: «У вас волос долог, ум короток! Вы думали меня утопить, бросили в прорубь, а в проруби сколько хочешь коней! Я вот там поймал себе тройку, запряг и поехал». Поп говорит дьякону и псаломщику: «Давай и мы побежим, в прорубь прыгнем!»

Попы прибежали к проруби, и священник первым в прорубь упал. А дьякон стоит у проруби и говорит: «Ну, скорей, батюшка, выходи из проруби!» Поп не отгаркивается. Они и говорят: «Он там самолучших коней выбирает!» Дьякон: «Я пойду к нему сейчас, а то он выберет коней самолучших!»