Жили были экспонаты - [7]

Вид: Тасманийский волк

Питается: Хищник

Живет: В Тасмании

— Ну-у, — сказал Голубь, — здесь написано, практически, То Же Самое.

И потом добавил, что ему надо срочно поливать сосны, потому что это такая штука, что если их не поливать, то они засыхают, и сказав: «До завтра!», ушел к себе.

И Дронт тоже пошел домой, потому что вдвоем, как мы знаем, в «стуки» играть Не Так Интересно.

А Волк довольный посмотрел на табличку и сказал:

— Теперь ее и вешать не буду. Буду ею в «расшибалочку» играть! Все равно на полке то же самое написано.

Глава пятая, в которой Черепах использует Детективный метод

Как-то, не то в воскресенье, не то в четверг, после того, как Дронт уже в пятый раз попробовал нарисовать на стене вазу и убедился, что ваза опять подсунула вместо себя кого-то другого, решил больше не тратить мел и положил его в Секретное Место, под свою подставку.

Дронт огорченно подумал, что, наверное, Вдохновение приходит, когда Вдыхаешь, и уходит, когда Выдыхаешь, а Так Быстро он мог нарисовать не больше ручки от вазы. И еще он подумал, отряхнув крылья, что сейчас самое время пойти к кому-нибудь поболтать о Том да о Сём. Конечно, самым подходящим Обществом был Голубь, но он предупредил, что попросит Лукьяныча забрать его в Ремонт. Про такой город Дронт никогда не слышал. Еще Голубь сказал, что он начинает отсыревать, а в Ремонте его внутренности вытащат, просушат, а затем его снова набьют.

Дронт решил, что, наверное, это на Юге, но если бы Лично Он знал, что его на этом Юге набьют, никогда бы туда не поехал, хоть там и тепло.

И посоветовал на прощание себя беречь. Потом он успокоился, зная, что Лукьяныч ни из кого доставать внутренности просто так не позволит.

Квагга сегодня вечером собиралась на день рождения к Чучелу Лошади Петра Первого и даже связала для нее из соломы какую-то штуковину, которая называлась не то Закрома, не то Буриме. Перед отъездом она заставила Дронта выпить настой из шалфея в Профилактических Целях и, наскоро собрав свою черную сумочку, отбыла.

Конечно, можно было послушать Очередную Историю Окаменелости про разные там Эпохи и Периоды, но ту так продуло, что выдуло из нее все Истории, оставив только какие-то Эк-хе и Кхм-кхм.

Даже наглядное пособие так промокло, что стало Ненаглядным и отсиживалось за батареей, которая, делая Большое Одолжение, иногда немного грела.

Единственные, кому от всей этой Слякоти и Мокрости не становилось хуже, и Дронт даже в глубине подозревал, что им делалось лучше, что с их стороны казалось просто бессовестным, были Опытные Лягушки. Они с довольным кваками расползались по Музею и усаживались в лужицы под окнами, которые набирались, когда Ветер делал Дождь Косым. Как он это делал, никто не знал, но Он Это делал.

И тут Дронт вспомнил о Черепахе. Черепах жил не со всеми в Залах, а у Кассы, которая находилась перед ними.

Все, конечно, были не прочь поговорить с ним, но всегда получалось так, что они пробегали мимо и успевали крикнуть только:

— А, привет!

или

— Стоишь?

или

— Как дела?

И когда он уже собирался ответить, что Действительно Стоит, или что он надеется — Их дела не так плохи, как Его, они уже успевали проскочить мимо.

Черепах объяснял это тем, что он стоит на Проходе, а Проход для того и существует, чтоб его Проходили. Но иногда у него складывалось впечатление, что он живет в Пробеге или даже в Пролете.

Когда Дронт подошел к Черепаху, тот задумчиво стоял и смотрел на какую-то штуку перед собой.

— Привет! — сказал, подходя к нему, Дронт.

— Здравствуйте, здравствуйте, — медленно произнес Черепах, не отрывая взгляда от пола, — хотя я думаю, что эти пожелания за Вами не поспеют.

— Как живешь? — спросил Дронт, рассматривая Странный Предмет.

— Что? — удивленно спросил Черепах.

— Я говорю, Как Живешь? — повторил Дронт.

— И ты не собираешься пробежать мимо?

— Вообще-то нет.

— Надо же, как меняется Мода! — изумился Черепах. — И что же является Причиной Твоего Визита?

— Да так, поболтать о Том да о Сём, — чистосердечно признался Дронт.

— Надо же! — снова удивился Черепах. — Ни о Том ни о Другом я давно не говорил. И я начал подумывать, что Нынешние Правила Вежливости требуют пролетать мимо собеседника с такой скоростью, что рискуешь подхватить насморк от образующегося ветра. Обычно они что-то кричат при этом. Но разобрать, Что Именно и на каком языке, довольно сложно. Не представляю, как при такой беседе можно пить чай. Нынче, наверное, совсем не пьют чая? Если это не так, поправь меня, дорогой Дронт. Мне представляется, что я Очень отстал от жизни, вернее, она от меня убежала, поскольку отставать, стоя на одном месте, Весьма и Весьма сложно.

— Ты, наверное, скучаешь? Да?

— Я? — изумился Черепах. — Совсем нет. Пока угадаешь, Кто Именно мимо тебя пробежал, уже поспевает следующий, так что Жизнь Кипит, и я могу чувствовать, что всегда нахожусь в Центре Событий.

— А что Это такое? — с интересом спросил Дронт, кивнув на штуку, похожую на сшитые вместе маленький и большой мешочек.

— Вот Это как раз и является Предметом Моих Последних Размышлений. Если у тебя появятся какие-то Мнения на Его счет, не Примени их Высказать.