Жидков, или О смысле дивных роз, киселе и переживаниях одной человеческой души - [38]
Залил какой-то доброхот, с похмелья.
Да так, чтоб не иметь тому следов,
Чтоб братец ваш невзрослый не дал маху
И не смутил веселья бедных вдов.
Возьмет да невзначай нагонит страху.
И, кажется, портрет его таков:
Всем недоволен, а подайте пряху
Да тититешечко!
* * *
14 сентября 1942
Да, есть кино...
А мы тут видим... Впрочем, все равно.
* * *
25 июля 1943
Для писем время нахожу насилу.
Молчаньем не тревожьтесь -- я здоров.
Бьем немца, так как сила ломит силу -
И очень жалко угнанных коров.
* * *
2 сентября 1943
Бои особенно жестоки. Был у
Каких-то очень милых хуторов,
И, занимаясь прочими вещами,
Мы вволю угощались овощами.
* * *
7 сентября 1943
И рыбку надо пригласить к столу,
Зеркальные карпуши ходят строем
В струях -- ни к городу и ни к селу,
И мы на днях порядок их расстроим.
* * *
8 октября 1943
Н.М. убит? Так тягой к ремеслу
Бессмысленно себе могилу роем.
Убит солдат, но мог бы жить З/К,
Жестка неволя, а земля мягка.
* * *
11/14 октября 1943
На нашем берегу на белых хатах
Начертан лозунг: Командир, спеши
На правый берег! Там, в полях, в раскатах
Идет кровавый бой, а здесь, в глуши,
Проверим мы затворы в автоматах.
Ну, что бы нам ни выпало -- пиши!
Не падай духом, думай без истерик.
А я пошел. Пошел на правый берег.
Голос третий. МЫ КРЕСТ ВАШ ДО ПОСЛЕДУ
* * *
2 октября 1941
Здравствуйте, Ирина
Михайловна и мама! Шлем привет
С недоуменьем нашим -- в чем причина,
Что Ваше, писанное нам в ответ,
Полно тревоги о здоровье сына.
Антон здоров и сыт. Обут. Одет.
Он весел искренно и беспричинно.
Но думаем, что просите невинно.
В счет топлива теперь я хлопочу
Об угле, попрошу всего полтонны -
Положенную тонну не хочу,
Поскольку дорого и нерезонно
(Почти что 80 р. плачу) -
Мне и дровец подбросят благосклонно -
По пятьдесят рублей за кубометр.
Мы и берем с ним ровно кубометр.
Дала полсотни на покупку масла
Топленого -- стремится дорожать,
А мы его два фунта купим на зло.
За ним хочу родителей послать -
Отстаивать в хвостах желанье сгасло.
Антон здоров, да и заболевать
Не думал -- словом, это как хотите,
А мы не жалуемся. Все. Пишите.
* * *
13 октября 1941
Спасибо за собрание вещей
Отсталых и разбросанных по следу -
Я верю, нет занятия нищей,
Да мы, как видно, крест ваш до последу.
Прошу Вас -- для прикрытия мощей -
Послать мне шубу старую по следу,
Висевшую в Никольском на стене,
И чесанки, и нитки мулине.
Еще, как помнится, лежат в корзине,
Где чесанки найдете вы легко,
Калоши, купленные в магазине,
И теплое зеленое трико.
Здесь мостовых, конечно, нет в помине
И грязь невылазная далеко,
И если сына в руки подбираю,
То шубу новую себе мараю.
Здесь снег идет и холод, и дрова
Пока в лесу, но Карасевы топят,
И если дверь открыть часа на два,
То кухонным теплом тебя затопят.
В Никольском дров же с кубометра два,
Небось, соседи все теперь истопят!
Все понимаю -- без дальнейших слов
Не беспокою Вас посылкой дров.
Живу в тепле и в чистоте, и в холе,
А я всю жизнь так, правду, не жила,
И жаль, что Павел не со мной, а в школе -
Какая жизнь у нас теперь была!
Дай бог, чтобы его не взяли в поле -
Ведь сослуживцев чаша обошла
И только мне семью перепахала -
Иль, может, я не правильно слыхала?
Жаль, временно, не постоянно тут
Живем мы, но не передать словами!
Вы знаете, какой сизифов труд
Таскать ребенка через город к маме?
Трамваи переполненные ждут,
А после в гору шлепать за дождями -
Меж тем, когда вернусь, прилавок пуст -
Ваш разговор об этом вовсе пуст.
Вы понимаете -- я не двужильна!
К тому ж я мать и знаю все c' est сa -
Что если я выматываюсь сильно,
То выстоять всего лишь два часа
В каком-то там хвосте ему посильно, -
А стало быть -- оставьте чудеса.
В ненастье оставляю, и отлично
Справляется один -- ему привычно.
А Павел в деньгах рассуждает так -
Раз где-то четверо живут на триста,
То мне трехсот уж хватит как-никак,
И высылает мне без лишних, чисто -
Какой предусмотрительный, однак!
Всегда бы так он мыслил впредь и ввысь-то!
Целуем с мамой Вас. Антоша спит,
Поскольку не уложишь днем -- не спит.
* * *
19 октября 1941
В чем дело -- почему от Вас нет писем?
Где Павел -- не могу понять ни зги!
Зачем от нас он больно независим?
Зачем он пишет: "Сына сбереги"?
Зачем все циркулирует: "Займись им!"?
У сына кашель -- из дому беги,
Коклюш какой-то, больно горло, свербь им,
И четверо недель мы это терпим.
А сверху постоянно слышим стон -
Девчонка там от скарлатины млеет.
Как можно тут ручаться, что Антон
И скарлатиною не заболеет.
Девчонка та против него бутон.
Он носится и ног он не жалеет.
Прошу его -- за ним не уследить -
Туда под страхом смерти не ходить.
Но то, что наверху, ведь сплошь и рядом,
И сделать тут не можно ничего.
Меж тем со мной он сух, примеры я дам.
Он пишет: "Гардероба твоего
Толику перебрали к Ире на дом", -
А что, в Никольском нет вещей его?
Там разве лишь мои, не наши вещи?
Боюсь, чтоб не обмолвиться бы резче.
А странное: "целую малыша"!
Но никогда, поверьте -- "вас обоих"! -
Ах вон чего я пожелала-ша!
Отвык, отвык в скитаньях и забоях!
Но я живая все-таки душа,
А поцелуи -- пусть возьмет с собой их
С указами своими -- про запас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предупрежден – значит вооружен. Практическое пособие по выживанию в Англии для тех, кто приехал сюда учиться, работать или выходить замуж. Реальные истории русских и русскоязычных эмигрантов, живущих и выживающих сегодня в самом роскошном городе мира. Разбитые надежды и воплощенные мечты, развеянные по ветру иллюзии и советы бывалых. Книга, которая поддержит тех, кто встал на нелегкий путь освоения чужой страны, или охладит желание тех, кто время от времени размышляет о возможной эмиграции.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.