Жиденок - [19]
Он окликнул нас с Лёшкой. Он окликнул нас, когда мы говорили о чём-то очень незначительном. Он сказал:
— Ребята, можно вас на минутку?
Когда я оглянулся, то увидел только погоны. Я смотрел на них, как завороженный. Очнулся я, когда прапорщик заговорил снова. Он спросил:
— Ребята, а где у вас тут бл…ди кучкуются?
Это был первый в моей жизни знакомый прапорщик. Мне было пятнадцать лет, но выглядел я на семнадцать.
В городе Приозёрск Джезказганской области прапорщиков было огромное количество. Но прапорщик с фамилией Копчиков был один. Он очень чисто говорил по-русски, поэтому казался мне интеллигентным человеком. Он даже матерился как-то по-тургеневски. Я был большим поклонником русской литературы, поэтому тянулся к нему изо всех сил.
Копчиков был маленьким, сухоньким и лысым прапорщиком. У него были маленькие глаза, маленький рот и курносый нос императора Павла I. Остатки волос Копчиков зачёсывал через всю лысину от левого до правого уха и смазывал постным маслом, перемешанным с мёдом, чтобы они не разлетались.
Во всём его облике ощущалась душевная нереализованность русского человека. Он терпеливо ждал. Он спокойно и терпеливо ждал своего звёздного часа.
И она взошла. Взошла звезда прапорщика.
По уставу, в отсутствие командира роты обязанности командира роты исполняет замполит.
А в отсутствие замполита, исполняющего обязанности командира роты, обязанности командира роты исполняет командир первого взвода.
А в отсутствие командира первого взвода, исполняющего обязанности командира роты, обязанности командира роты исполняет командир второго взвода.
А в отсутствие командира второго взвода, исполняющего обязанности командира роты, обязанности командира роты исполняет командир третьего взвода.
Прапорщик Копчиков командовал четвёртым взводом.
Все тринадцать звёзд, стоящие по субординации перед двумя прапорщицкими звёздами Копчикова, в этот день закатились: кто на охоту, кто — на больничный, а кто куда. Так военный интеллигент Копчиков стал командовать ротой.
Он пришёл в казарму за полчаса до подъёма и тут же дал сонному дневальному два наряда за отсутствие бдительности. После этого он проследовал в туалет и, обнаружив на писсуаре чей-то русый волосок, влепил второму дневальному внеочередной наряд за беспрецедентную грязь в казарме. Затем исполняющий обязанности командира роты завопил:
— Рота, подъём! Тревога!
Тембр его голоса напоминал тембр певицы Ольги Борисовны Воронец, а сила — мощный бас Шаляпина. Для всех бойцов это было полной неожиданностью. Мы были совершенно деморализованы, поэтому «потревожились» очень вяло. Это стоило всей роте получасового тренажа, после которого командный голос Копчикова стал нам родным.
На завтрак мы маршировали «гусиным шагом» вперемежку с «бегом с высоким подниманием бедра».
В столовой между командами «приступить к приёму пищи!» и «закончить приём пищи!» гурман Копчиков сделал паузу всего в сорок пять секунд, в течение которой мы едва успели накидать в миски «сухую» картошку, а в карманы — сахар и хлеб.
В этот раз рота была свободна от караулов, и чистоплотный Копчиков устроил нам парко-хозяйственный день: «салаги» чистили лезвиями писсуары, «молодые» шлифовали стёклышками паркет в классе, бытовке и Ленинской комнате, «черпаки» мыли и натирали мастикой «центряк», а «деды» чистили оружие.
Обед прошёл в том же ключе, что и завтрак, с той лишь разницей, что после принятия пищи мы ещё час занимались строевой подготовкой.
После обеда коммунист Копчиков проводил политзанятия. Через пять минут после их начала бойцы затосковали по парко-хозяйственным мероприятиям и по «гусиному шагу».
Весь день нас преследовал командный голос неуёмного прапорщика:
— Р-р-ёта-а! Стана-ись!
— Р-разайдись!
— Р-р-аяйсь!
— Сир-р-ра!
— Отставить!
— Ко мне! Бигом!
— Кр-рю-гом!
— Службы, бл…дь, не знаешь? Упал — отжался!
— «Является» чёрт во сне, а военнослужащий «прибывает»!
— Можно козу на возу! В армии говорят «разрешите»!
— Вспышка сверху!
— Вспышка справа!
— Вспышка слева!
— Р-р-ёта-а! Стана-ись!
К концу дня бойцы совершенно забыли о существовании офицерского корпуса. Они были уверены, что единым и неделимым Офицером Советского Союза является прапорщик Копчиков.
Когда рота была построена на вечернюю поверку, прозвучала команда «смирно!», и в казарму вошёл командир части подполковник Мадьяров. Безукоризненным строевым шагом Копчиков подошёл к комбату и отрапортовал:
— Товарищ подполковник! Рота на вечернюю поверку построена!
И тут звезда прапорщика засияла с максимальной яркостью. Звонкой и трогательной колоратурой Копчиков закончил:
— Докладывал исполняющий обязанности ко-ман-ди-ра-ро-ты, — здесь он сделал паузу, — пра-пор-щик Коп-чи-ков!
…Перед отбоем счастливый Копчиков произвёл получасовый сон-тренаж и закрылся в канцелярии с каптёром и двумя бутылками водки.
Среди ночи меня разбудил его голос. Совершенно пьяный, с болтающимся возле левого уха длинным локоном, он ходил между койками и плакал. Он гладил нас по головам, поправлял наши одеяла и приговаривал:
— Тяжело в учении, легко в бою. Я вас вы…бу и высушу. Я из вас сделаю людей!
Тем местом, где происходила окончательная перековка «бурых солобонов» в защитников родины, была гарнизонная гауптвахта. А тем человеком, который руководил этим процессом, был начальник «губы» прапорщик Шевченко. Рост — два метра, вес — сто пятьдесят килограммов. Спина, переходящая в шею, голос — иерихонская труба. Кулак у прапорщика Шевченко был больше, чем голова коменданта гарнизона полковника Опанасенко. А этой головы боялись все — от последнего салаги до командира полигона.
Англо-русский роман конечно же о любви, о любви между представителями разных культур в условиях глобализованного мира. Во что выльется случайная встреча главных героев: английского юриста Дэвида и преподавателя московского вуза Тани? Если рассматривать жизнь как квест, то такие встречи — это подсказки, куда и с кем идти по жизни дальше. Кто понял, дойдёт до счастливого финала, кто не заметил, удача отвернётся. Как же узнать, что подарок судьбы, а что искушение?
Если ты живешь в криминальном мире, частью которого является твоя семья, но не ты сам, то психологические проблемы неизбежны. Рита не стала исключением. Ее тело выросло, но внутри она так и осталась маленькой девочкой, маленькой Машей без Медведя, которая заблудилась в лесу взрослой жизни. Она вдруг осталась одна, а одной очень страшно, особенно когда попадаешь в секретную тюрьму, и над миром нависает апокалипсис. Всю жизнь Риту спасала вера, но что делать, если и бог покинул тебя?
Привет-привет!!! Познакомимся? Познакомимся! Я — Светлана Владимировна Лосева — психолог по счастью. Ко мне обращаются, когда болит Душа. Когда всё хорошо в материальном и социальном плане, и сейчас, вдруг (!!!), стало тошно жить. Когда непонятно, что происходит и как с этим «непонятно» разобраться.
На маленькой планете идёт борьба за власть. Десять крупных очагов соревнуются между собой за лидерство. Но к чему может привести отчаянное противостояние? Конечно, к катастрофе. Мятежники не подозревают, что запустили машину безумия, неумело пытаясь спасти мир. И теперь всей планете угрожает призрак смерти. Он маячит на горизонте, желая разрушить то немногое, что ещё осталось.
В сборнике рассказы о женщинах разных возрастов. Каждая из них совершает маленькие личные подвиги на житейском уровне. На том самом, где нет фотокамер и журналистов, нет психологов и юристов, где решения принимаются своим умом. Жажда жизни, стремление к счастью, ответственность за свой выбор, вера в себя и в лучшее. Как бы ни было плохо — все равно когда-нибудь будет хорошо! Книга рекомендуется к прочтению не только женщинам, но и мужчинам. Ведь счастье не строится в одиночку.
«…Уже давно Вальтер перестал плакать; Юлиус сидит с газетой у печки, а сын устроился у отца на коленях и наблюдает, как во мне оттаивает замерзший мыльный раствор, — соломинку он уже вытащил. И вот я, старая, перепачканная чашка с отбитой ручкой, стою в комнате среди множества новеньких вещей и преисполняюсь чувством гордости оттого, что это я восстановила мир в доме…» Рассказ Генриха Бёлля опубликован в журнале «Огонёк» № 4 1987.