Жгучая клятва сицилийца - [25]

Подавшись вперед, Вьери заправил ей за ухо выбившийся из прически локон.

— Только одна ночь, Харпер. Это все, о чем я прошу и что предлагаю. Одна ночь удовольствия.

Предложение было очень соблазнительным. И сам Вьери был не менее соблазнителен.

— Я считаю, мы это заслужили, — уговаривал Вьери.

Так ли это? — продолжала сомневаться Харпер. Но в это мгновение его губы нежно коснулись ее рта, и Харпер сдалась.

Она больше ни о чем не думала, отдавшись на волю чувств.

Он обхватил ее за талию и впечатал ее в себя так, что она почувствовала всю силу его эрекции. Тревожные звоночки, которые посылало сознание, мгновенно растворились в неудержимом зове плоти, и пронзительное желание внезапно сжало грудь. Она обвила его шею руками и призывно выгнулась ему навстречу.

Когда он оторвался от ее губ, у нее кружилась голова, она хватала ртом воздух и дрожала. Вьери взглянул ей в глаза, чтобы окончательного убедиться в ее согласии. Она молча кивнула.

— Пошли, — сказал он, взяв ее за руку.

Выйдя из столовой, они, не сговариваясь, ускорили шаг и буквально понеслись по длинному коридору в сторону спальни.

Открыв дверь, они остановились на пороге как вкопанные. Спальня была украшена горящими свечами, а к кровати вела дорожка из розовых лепестков. Стойки балдахина украшали гирлянды с зимним лиственным орнаментом и алыми розами на длинных стеблях по краям балдахина.

Спальня выглядела как в сказке о Спящей красавице.

— Надо же, декораторы и здесь постарались, — хихикнула Харпер, понимая, что Вьери вряд ли пришло бы в голову создать такую романтическую обстановку.

— Похоже, что так, — ответил Вьери, озадаченно озираясь кругом.

— Можно догадаться, чья это идея, — начала Харпер.

— Альфонсо, — закончили оба хором.

Вьери обнял Харпер за талию и провел к кровати по дорожке из лепестков.

— Он стал совершенно бессовестным в попытке соединить нас, — заметил Вьери.

— Я знаю.

Они сели на кровать. Сердце Харпер билось так громко, что ей казалось, оно разбудит весь замок. Держась за руку Вьери, она проронила:

— И похоже, он в этом преуспел.

Руки Харпер вспорхнули к его жилету. Она быстро расстегнула пуговицы и стянула его с плеч Вьери. Так же проворно она разделалась с галстуком. Она приступила было к рубашке, но Вьери поднял ее на ноги, поставив на пол. Скинув туфли и трогательно уменьшившись в росте, Харпер подняла на него глаза. Вьери буквально поедал ее горящим взглядом. Он приподнял вверх ее руки.

— Стой так, — попросил он хрипло. Наклонившись, он поднял подол ее платья и начал распрямляться, постепенно стягивая с нее платье, пока невесомая кучка шелка не осталась у него в руке. — Красавица, — пробормотал Вьери, отбросив платье и скользя жадным взглядом по высокой груди, тонкой талии и стройным ногам в белых чулках с подвязками.

Харпер совсем его не стыдилась. Напротив, его восхищенный взгляд заставлял ее чувствовать себя желанной.

Только когда его взгляд остановился на едва заметной полоске шрама на животе, она инстинктивно прикрыла его рукой.

— Что это?

— Пересадка почки. Давно. Мне было шестнадцать, — быстро пояснила она.

— Тебе была нужна пересадка?

— Лии. Я была донором.

— Господи, Харпер. — Вьери прижал ее к себе. — Похоже, ты всю жизнь спасаешь других.

— Похоже, что так.

— А сейчас?

— Сейчас я делаю это для себя. Верь мне, Вьери. — Она теснее прижалась к нему.

— Для нас.

— Да, — поправилась она. — Для нас.

Вьери, соблазнительно улыбаясь, вынул шпильки из пучка, и копна медно‑рыжих локонов рассыпалась по плечам Харпер.

— Ты выглядишь… — он судорожно сглотнул, — потрясающе. Богиня.

Его искреннее восхищение развеяло последние сомнения. Никто и никогда так на нее не смотрел и не делал ей таких комплиментов.

Харпер осмелела и продолжила раздевать Вьери. Освободив его от рубашки, она коснулась горячими ладонями его широкой груди с мягкой порослью темных волосков, ощутив мощные толчки сердца. От ее прикосновения рельефные мышцы Вьери напряглись, а биение сердца усилилось. Он быстро освободился от остатков одежды и предстал перед ней обнаженным, наблюдая, как она смотрит на него. Глаза Харпер расширились. В мерцании свечей он выглядел воплощением настоящего мужчины — такой мужественный, мощный и великолепный. Аполлон.

Он снова уложил ее на кровать и сам лег рядом. Харпер погладила выпуклые бицепсы и приникла губами к шее, пробуя на язык солоноватую кожу. Его большое тело дернулось, и он прижался к ней всей огромной массой.

Под настойчивыми ласками его губ и пальцев розовые бутоны сосков налились и затвердели. Харпер целиком подчинилась жадной страсти Вьери и ответным импульсам собственного тела.

Его ладонь проникла под кружевные трусики, и он погладил интимные складки. Харпер непроизвольно развела ноги шире, приглашая продолжить возбуждающие ласки. Когда Вьери коснулся бугорка Венеры — самой чувствительной точки, она застонала и приподняла бедра навстречу, целиком захваченная страстным желанием, которое он смог возбудить. Наконец его палец скользнул внутрь узкого горячего лона, и Харпер вздрогнула. Ритмичные движения пальца вдоль нежной стенки вагины посылали импульсы удовольствия по всему телу. Тугая пружина возбуждения закручивалась все сильнее, пока сведенные до нестерпимо сладкой боли мышцы не расслабились в мгновенном взрыве, и Харпер чуть не задохнулась в невероятном оргазме, издав громкий стон наслаждения.