Жестокость - [43]

— Что, не очень романтичным показалось, да? — спросил Курт с ухмылкой.

— Что и говорить, это далеко не цирк.

— Так, ну ладно, малыш. И все же, с чем ты пожаловал? Ведь не просто чтобы вырезки мне показать, верно?

— Курт, я хочу подключить тебя к одному моему делу.

— Ты хочешь подключить меня?! Ты что, и в самом деле решил, что я стану заниматься какой-то мелочевкой?

— Ты меня не понял, Курт. Это по-настоящему крупное дело, но мне одному там никак не справиться. Ты думаешь, что все богатеи обитают только на Парк-хилл? Так вот, скажу тебе, что недавно выследил одну старую даму, которая держит у себя дома пятьдесят или шестьдесят тысяч — и все наличными!

— В квартале Бельмон?

— Точно. Это старуха, зовут ее миссис Уэйкфилд, и поселилась она там еще в те времена, когда Бельмон считался фешенебельным районом. А потом, когда все стали перебираться оттуда в Парк-хилл, она вдруг заартачилась и наотрез отказалась куда-то переезжать. А домина у нее, Курт, не меньше этого. Она его тоже переделала под меблированные комнаты, а себе оставила всю мансарду.

Я сразу понял, что Курт загорелся идеей, хотя и продолжал прощупывать меня. — А с чего это старая вздумала поселиться наверху? Почему не на первом этаже? Ведь тогда не пришлось бы каждый день корячиться по лестнице, а?

— Она довольно эксцентричная баба, да и из мансарды своей выбирается от раза к разу. Все необходимое ей приносят на дом. И все же я прослышал про то, что она держит у себя в квартире сейф, набитый пачками крупных банкнот!

— Что, не доверяет банкам?

— О, у нее и в банке предостаточно, но хочется, наверное, постоянно иметь при себе некоторую сумму. Как говорится, на всякий случай.

— Да, я слышал про таких особ. А что, звучит довольно соблазнительно. Ну и почему же ты сам не хочешь погреть там руки?

— Все дело в сейфе, Курт. Я ничего не смыслю в подобных делах. Ты его открыть сможешь, а я нет. Но в любом случае там у нее столько всего, что нам обоим хватит. Больше чем по тридцать штук на каждого, причем чистыми — ни с кем из наводчиков делиться не придется. Да и потом, я подумал, что если это дело у нас выгорит, может, ты возьмешь меня себе в напарники.

Курт сграбастал мою руку.

— Годится, малыш. Я согласен попробовать. А насчет напарника пока подождем — хочу посмотреть на тебя в деле. Ну и когда же наша старушенция снова собирается выйти из дома?

— Здесь, Курт, нам основательно подфартило, — сказал я. — Вчера она поскользнулась и сломала ногу, так что сейчас пребывает в больнице. В общем, никто там у нее ни к чему даже не прикасался.

— Ну что ж, — пробормотал Курт, — вот, получается, и нашли мы себе работенку.

— Слушай, а может прямо сейчас рванем, а? — с горячностью в голосе спросил я.

— Почему бы нет? У меня сейчас вообще никаких дел нет, сижу вот, прохлаждаюсь. Почему бы не проветриться и не подцепить заодно тридцать косых?

На мне в тот вечер был рабочий костюм — все черное, чтобы не выделяться на фоне темного неба. Время близилось к полуночи. Я немного подождал, пока Курт переоденется, и когда он снова появился, то тоже оказался во всем темном. Как и у меня, у него на куртке были сплошные карманы — чтобы было куда складывать добычу.

— Моя машина внизу, — сказал я. — Только давай выйдем отсюда порознь. Встретимся на углу Четвертой и Жюно.

Спустившись по лестнице, я сел в машину, отъехал на несколько кварталов и уже рассовывал по карманам инструменты, когда ко мне присоединился Курт. Он подошел настолько бесшумно, что я даже вздрогнул и выронил из ладони банку с гуталином.

— Ты что, лицо им мажешь? — поинтересовался Курт. — Я лично им никогда не пользуюсь.

— О’кей, — кивнул я. — Буду держать ориентир на старших. — И убрал банку в карман.

Взяв курс на Бельмон, мы где-то минут через десять оказались у цели. Поставив машину в темном переулке, мы еще примерно квартал прошли пешком.

— Вон, видишь? — сказал я, указывая на большой темный дом. — Со стороны может показаться, что все жильцы уже улеглись спать.

— Наверху, говоришь? — спросил Курт.

— Точно. Ну что, двинули?

Пожарная лестница располагалась с тыльной стороны дома, вдали от света уличных фонарей. Проворно взобравшись по ней, мы оказались на крыше. В общем-то, я мог бы подняться и быстрее, но пропустил впереди себя Курта. Крыша оказалась довольно крутая, так что нам пришлось изрядно попотеть, прежде чем мы вскарабкались на самый гребень. Правда, немного помогали дымоходы — можно было время от времени цепляться за них.

Курт дышал с некоторым напряжением, хотя, возможно, это было не столько от усталости, сколько от предвкушения встречи с крупной добычи. Еще через несколько минут мы добрались до нужного нам окна. Места между оконной рамой и карнизом было маловато, тогда как под нами простирались четыре довольно высоких этажа, однако мы все же как-то примостились.

Отжав окно, Курт первым проник внутрь. Уцепившись руками за край рамы, я пополз следом, однако здесь все же явно уступал Курту в ловкости и соответственно в скорости.

— Ну, что ты там копаешься? — донесся до меня его напряженный шепот. — Хочешь, чтобы копы нас засекли?

— Да нет, просто взялся как-то неудобно, — ответил я, спрыгивая вниз, и в этот момент у меня из кармана выпала банка с гуталином.