Жестокое время Тюдоров - [16]

Бывшие с ней в заключении женщины спали тревожным сном. Завтра, когда для неё всё закончится, то, что пережито здесь останется для них лишь мрачным воспоминанием. Пройдёт время, и они забудут эти страшные дни. Для неё же всё будет закончено уже завтра. Джейн потихоньку встала и подошла к бойнице окна. Увидела тонкий серпик нарастающей луны и обрадовалась, как ребёнок, получивший подарок. Подумалось, что это Господь посылает ей своё утешение. Он примет её в свои объятия, и никогда уже никто из людей не сможет причинить ей зла. Никогда! Слёзы потекли по исхудавшему лицу. Джейн вытерла их и вернулась в постель.

Утром, когда стража пришла, чтобы сопроводить узницу к месту казни, она была полностью готова. На неё надели её лучшее платье — тёмно-синее с золотой каймой по подолу и рукавам. Воротник платья пришлось срезать, чтобы не мешал работе палача. Роскошные волосы с золотым отливом подняли наверх и закрепили украшенными жемчугом заколками. Оголившаяся шея была трогательно тоненькой, почти детской. Идя к месту казни, Джейн не чувствовала ни ветра, ни холода. Он уже была как неживая.

На лужайке собрались члены Тайного совета, обязанные присутствовать при казни. Никого из её родных и близких не было рядом. Только две бледные измученные фрейлины и старая служанка.

Ей зачитали приговор и дали последнее слово. Джейн подняла голову, распрямила плечи и сказала чистым звонким голосом:

— Всё, в чём меня обвиняют, не является делом моих рук. Я умираю безвинной.

Вокруг эшафота установилась звенящая тишина. Только громкое карканье ворон нарушало безмолвие трагического момента. Джейн подняла глаза к бездонному небу, и на нём, как неожиданный привет ей выглянуло холодное и бледное зимнее солнце. Молодая женщина улыбнулась и шагнула навстречу ожидавшему её палачу. Как и положено, она опустила золотую монету в его руку, но не сказала ни слова и молча легла на колоду, повернул лицо в ту сторону, где был её дом, где был любимый. Минута, и топор взлетел над её головой. Палач был милосерден и перерубил тонкую девичью шейку с одного удара. Всё было кончено. Раздался громкий плач двух молодых фрейлин. Их быстренько увели к воротам замка, чтобы отправить домой. На холодной земле осталось лежать тело старой служанки — её сердце не выдержало картины казни, и она умерла одновременно с госпожой. Над местом казни летали и громко кричали вороны.

Юная, ни в чём не повинная королева Джейн Грей распрощалась с жизнью, заплатив головой за чужие честолюбивые замыслы. А Англия затихла в предчувствии новых бед. Королева Мария, от которой ожидали тихого спокойного царствования, не оправдала надежд своих подданных. Она сразу же открыто заняла происпанскую позицию и пошла на поводу у наводнивших страну воинствующих католиков настолько, что позволила широко ввести смертную казнь для еретиков. В Лондоне запылали первые костры инквизиции. А страна оказалась ввергнутой в пучину не нужной ей войны с Францией — супруг королевы Марии принц Филипп Испанский порядком опустошил королевскую казну для вооружения своей армии, да ещё потребовал английских солдат, с которыми и ринулся на французов. Войну он проиграл, потеряв при этом последний оплот англичан на материке — порт Кале, и удалился к себе в Испанию, оставив многие сотни англичан лежать в чужой земле. Страна замерла в страхе и отчаянии. А до спокойного царствования королевы Елизаветы было ещё долгих пять лет.

Игрушка для двух королей

Особняк Уивенхо,

Колчестер, Англия.

Лето 1558 года.

Болезненно худая, бледная женщина с седыми волосами неподвижно сидела в кресле у большого окна, задумчиво глядя на догорающий день. Хотя вряд ли она видела что-либо за окном, поскольку взгляд её был обращён в себя. Она вспоминала прожитую жизнь, людей, которых любила. Женщина знала, что времени на воспоминания остаётся всё меньше — дни её сочтены. Она не жалела об этом, потому что устала жить одна в этом добровольном изгнании, куда удалилась вместе с любимым мужчиной много лет назад. И пока он был жив, ни разу не пожалела, что скрылась от мира, позволила считать себя умершей. Но когда, полтора года назад, не стало мужа, жизнь потеряла всякий смысл. Тем более что её младшая дочь Анна уже несколько лет жила со своим супругом в Эссексе, а дети от первого брака с Виллом Кэри — сын Генри и дочь Кэтрин давно уже жили на континенте, в Швейцарии, скрываясь от мстительной королевы Марии, которую теперь называли не иначе, как Мария Кровавая. Ведь это она, королева Англии, позволила втянуть страну в разорительную войну за чужие интересы, и это она, королева, допустила в своей стране разгул инквизиции, после чего сотни людей приняли мучительную смерть на костре. И проклятия обманутого в своих надеждах народа Англии, ожидавшего от дочери Генриха VIII мирного и спокойного правления, похоже, сделали своё дело — сейчас королева лежала на смертном одре, а страна с нетерпением ожидала, когда на престол взойдёт младшая дочь Генриха Елизавета Тюдор, её любимая племянница.

Сидевшая у окна женщина была Мария Болейн, леди Стаффорд — последняя из оставшихся в живых Болейнов, когда-то сильного и близкого к трону семейства.