Это было давным-давно, когда мужчины все сплошь были сильными и смелыми, женщины красивыми и нежными, а люди в целом – прямодушными, и ещё не научились лгать.
Победоносный император Антипий, расширяя границы своих владений и силой оружия принуждая к повиновению всех, не желавших идти под его руку, дошёл со своим непобедимым войском до прекрасной горной местности. Прозрачная неширокая река текла с высоких гор, пробивая себе меж каменистых берегов дорогу к морю, синеющему вдали. Разведчики донесли императору, что за этой рекой начинаются владения маленького народа истов, которыми правит женщина, называющая себя царицей. Говорят, она очень хороша собой и умна. Подданные её почитают, любят и беспрекословно выполняют все её повеления.
Это было как раз то, чего так не хватало могучему императору. Ему подчинялись, но и только. Он хорошо знал, что если его сила хоть немного ослабнет, половина его империи сразу выйдет из повиновения. И потом женщина… Как может слабая женщина управлять целым народом, каким бы маленьким он ни был. Место женщины возле сильного мужчины, её обязанности – вести его дом и рожать ему детей для продолжения рода. Всё. Другого не дано и быть не может. А тут – царица! Император грозно нахмурился, и приближённые притихни. Они хорошо знали, как страшен их повелитель, когда его охватывает гнев, – не одна голова слетела с плеч ни в чём не повинных подданных, когда император гневался.
– Эта земля не стоит даже того, чтобы говорить о ней, мой повелитель, – выступил вперёд первый советник императора, старый и мудрый Клеон. – Сплошное нагромождение скал и ничего больше. И кучка дикарей под рукой слабой женщины. Разве это достойная добыча для могучего и непобедимого императора Антипия? Весь мир трепещет перед тобой, мой повелитель. Размеры твоей империи поражают воображение. Зачем тебе эти голые скалы? Мы только потеряем людей, карабкаясь на них.
– Людей у меня больше, чем песчинок на морском берегу, – высокомерно ответил на это император, – и если когорта-другая поляжет в этих скалах, я даже не почувствую ущерба. Посему повелеваю начать вторжение в эту землю и привести мне эту женщину как пленницу. Я покажу ей, кто на самом деле может называть себя правителем. Я научу её покорности.
Он призвал к себе своего главного военачальника, сильного мужчину и непобедимого воина Ингридия и велел ему лично возглавить эту военную операцию и доставить пленницу.
– Если хочешь сохранить свою голову на плечах, Ингридий, то сделаешь так, как я велю, – хмуро закончил свою речь император и отвернулся.
Военачальник, прославившийся не одной победой, был ещё молод и, конечно, хотел жить. Поэтому он быстро отобрал три сильных когорты воинов и немедленно отправился на покорение маленького горного народа. Они легко переправились через реку и стали продвигаться вглубь скалистой местности. Странно, но нигде не было видно людей, готовых оказать им сопротивление. Вокруг было тихо и безмолвно, только слышался недовольный клёкот орлов, доносившийся из их поднебесных гнёзд.
Непонятное и ужасное началось, когда воины принялись карабкаться на становящиеся всё выше и круче скалы. Один за другим они стали падать в глубокие ущелья. Воздух наполнился криками страха и боли. Силы нападавших катастрофически быстро таяли, хотя вокруг не было видно ни одного человека. Никто не нападал на них, а воины гибли десятками и сотнями. Опытному в военных делах и сильному стратегу Ингридию стало страшно. Он приостановил наступление, собрал своих людей в небольшой долине между скал, где разбил лагерь, и отправил гонца за подкреплением. Ингридий велел привести к нему ещё шесть когорт и доставить его старого воспитателя Домокла, который когда-то научил его держать меч в руках и потом прошёл рядом с повзрослевшим учеником все сражения и войны. Оглядевшись вокруг, военачальник отметил, что от трёх когорт, которые уверенно и с шутками выступили в поход не далее как вчера, осталась горстка перепуганных мужчин, с ужасом поглядывающих на высящиеся перед ними горы. А над ущельями стаями кружили грифы, чрезвычайно довольные устроенным для них пиром.
Ингридий, как мог, успокоил своих людей и пообещал им сильное подкрепление. Отступить он не мог – жажда жизни побеждала всё остальное. Ночь в лагере прошла тревожно. Часовые сменяли друг друга каждые два часа и проявляли необыкновенную бдительность. Но никто их не побеспокоил. Как только взошло солнце, люди были уже на ногах и с надеждой поглядывали в ту сторону, откуда должно было появиться подкрепление. К полудню волна новых воинов заполнила маленькую долину, а военачальник уединился со своим мудрым воспитателем, чтобы разработать стратегию наступления.
Долго совещались Ингридий и Домокл. И, наконец, был разработан хитроумный план. Основная масса воинов должна была повторить вчерашний штурм. А под их прикрытием небольшой отборный отряд наиболее опытных и сильных воинов, возглавляемых самим Ингридием, направлялся в обход с тем, чтобы захватить горных жителей врасплох и взять в плен царицу.
Этот план удался. На главном направлении штурма воины по-прежнему гибли десятками и сотнями. Но малый отряд пробрался в сердце горной страны и захватил высокородную пленницу. Правда, это была не сама царица, а её дочь и наследница принцесса Тамаринда. Девочке было не больше трёх лет, и она являла собой образец ангельской красоты. Захватив пленницу, Ингридий сделал объявление, что не причинит ущерба ни ребёнку, ни кому- либо другому из захваченных пленников, если царица добровольно сдастся в плен и позволит доставить себя к императору. В противном случае ребёнок будет подвергнут мучительной смерти. Девочка смотрела на завоевателей большими, синими, как море, глазами и, казалось, понимала всё, что говорил могучий воин со знаками высокого отличия. Но страха в глазах ребёнка не было.
