Жестоко укушенная - [20]

», — произнес Джефф.

Катчер снова закатил глаза.

— Таким образом, случай, о котором мы говорим, является чем-то беспрецедентным по своим размерам и жестокости. Также отсутствуют описание пропавших людей и какие-либо доказательства совершенного преступления.

Он пожал плечами.

— Можно предположить, что Мистер Джексон был не полностью честен. Проблема в том, что нам пока не удалось поговорить ни с одним из присутствовавших так вампиров. Какая была бы удача — заполучить того, кто находился там с самого начала. Чтобы выяснить, кто участвует в рейвах, как распространяется информация о них, и находятся ли они там по доброй воле.

— Ты можешь вытащить информацию из ДПЧ? — спросила я. — Чтобы посмотреть, что в их файлах.

— Сделано и сделано, — сказал Джефф, усаживаясь и начиная стучать по клавиатуре. — Возможно, придется немного покопаться, чтобы найти их — у них дерьмовое построение ИТ, но я дам знать, как справлюсь.

Конечно, то, что в офисе Омбудсмена нет какой-то информации, не означает, что ее и не будет. Скорее всего, нужно время, чтобы покопаться в следующем источнике…

— Спасибо, — поблагодарила я их обоих. — Позвоните мне, если что-то узнаете?

— Конечно. Я полагаю Салливан собирается отправить тебя в какую-нибудь поездочку на охоту за психованными вампирами?

— Весьма вероятно.

— Звони, если понадобится подкрепление, — сказал Катчер.

— Конечно, — согласилась я, однако у меня у самой имелись соображения по этому поводу. Все-таки Джонаха назначили моим напарником.

— И если ты поедешь, — добавил Катчер, — ищи зацепки, вслушивайся в каждое слово касаемо того, как они устанавливают связь с вампирами или каким образом выбирают людей.

— Хорошо.

— Ты хочешь, чтобы я нашел Чака, пока ты не ушла? — спросил Джефф.

Я отмахнулась.

— Не переживай. Он занят. Пусть разбирается со своим днем открытых дверей.

— Уверен, что смогу управляться и с работой, и с семьей, — раздался громкий голос в дверях.

Я оглянулась и улыбнулась, когда в кабинет вошел дедушка. Сегодня вечером он был при параде, сменив клетчатую рубашку с длинными рукавами на вельветовый блейзер. Однако он так и остался в штанах цвета хаки и своих туфлях на толстой подошве.

Он подошел к месту, где я расположилась на краю стола, и поцеловал меня в лоб.

— Как поживает мой любимый вампир?"

Я обняла его.

— А что на работе есть еще вампиры?

— Теперь, раз уж ты упомянула, нет. Содержать их становится все дороже.

— Правда, — в один голос сказали Катчер с Джеффом.

Я с ехидством посмотрела на них.

— Что привело тебя в нашу глушь?

— Я рассказала Катчеру и Джеффу о последней драме. Вкратце: секретные операции и рейвы.

Он сгримасничал.

— Мне бы это не понравилось, даже не будь я твоим дедушкой.

— Неа, — согласилась я.

— Ненавижу приносить плохие новости, — сказал он, — но твой отец сказал мне, что вы не разговаривали в течение нескольких недель.

Отец меня мало волновал, а тот факт, что он вовлек моего дедушку, еще меньше.

— На самом деле, я видела его вчера вечером, когда он выходил из дома мэра. Мы обменялись любезностями, — заверила я его.

— Хорошая девочка, — улыбаясь, ответил он.

Я спрыгнула со стола. Пришла пора осуществить оставшуюся часть из намеченного и относящегося к расследованию.

— Мне пора бежать, а тебе нужно вернуться к своей вечеринке, поэтому мальчики расскажут тебе детали.

— Как будто бы есть шанс избежать этого, — ответил дедушка.

Он обнял меня еще раз, а затем отпустил.

Попрощавшись, я направилась к выходу. Речные тролли кивали мне в след, будто я прошла проверку. Может и не как вампир, но как внучка человека, которому они доверяли. Определенно, друзья, занимающие высокие посты, помогали. Особенно, когда у тебя есть враги в более высоких инстанциях.

Как только я села в машину, зазвонил телефон. Закрыв дверь, я щелчком открыла мобильный. Звонила Мэллори.

— Привет, Голубовласка. Что случилось?

Не произнеся ни слова, она сразу же зарыдала.

— Мэл, что случилось? Ты в порядке?

— Катарсис [27], — ответила она. — Это тот самый случай, когда нужно выплакаться.

Я выдохнула. Я уже приготовилась взвизгнуть шинами и сорваться к ней, если ей угрожала опасность. Но каждая девушка знает, как важно выплакаться — когда плачешь не из-за чего-то конкретного, а из-за того, что всё вокруг тебя превратилось в гигантский запутанный клубок.

— Ты хочешь о чем-то поговорить?

— Да. Не совсем. Не знаю. Ты сможешь приехать?

— Конечно. Где ты?

Она презрительно фыркнула.

— Я до сих пор в Шомбурге, У Гудвина, на трасе I-90. Знаю, что это далеко, но мы можем встретиться здесь? У тебя есть время?

«У Гудвина» — один из тех повсеместных ресторанов, которые работали двадцать четыре часа и которые вы видели в офис — парках и на парковках отелей. Тех, куда часто ходят пожилые люди в четыре часа дня и подростки в полночь. Мэллори не назовешь гурманом, но она, определенно, любит полакомиться бёдрышками. Если же мы встречались в Гудвине, значит, она хотела, либо пресную пищу, либо анонимности.

Меня не радовали оба варианта.

— Я как раз выхожу из офиса Омбудсмена. Приеду через сорок пять минут. Пойдет?

— Да. Я учусь, поэтому буду здесь.

Учеба объяснила выбор ресторана. Распрощавшись, я оглянулась на дверь кабинета, размышляя нужно ли мне вернуться обратно и предупредить Катчера, что у его девушки истерика. Но я была ЛПН