Жестокий мир мужчин - [37]

Басов немедленно купил бы этот дом, если бы на его счету лежала нужная сумма. Хотя коттедж стоил относительно не дорого, но и таких денег у него не было. Правда, агент обещал подождать несколько месяцев. Его доброта не слишком удивила Басова, он знал, что в стране экономический кризис — и недвижимость расходится плохо. Но деньги Басову были нужны не только для приобретения дома. Он твердо решил, что не имеет морального права уйти из семьи, не обеспечив каждого его члена. Он обязан положить на счет сына и дочери сумму, которая с лихвой им хватит на получение образования и, как минимум, еще на несколько лет, а жене должен оставить столько, сколько ей было бы достаточно на безбедную жизнь до самого ее конца. Только в этом случае он уйдет. А иначе будут продолжать тянуть семейную лямку до тех пор, пока не осуществит то, что задумал. Он вовсе не бесчувственный эгоист, он любит детей и даже подарившую ему их жену, несмотря на отсутствие с ней всякого понимания. Он хочет сделать так, чтобы по-возможности было бы всем хорошо. Но для этого они должны как можно быстрей провернуть их дело. И если раньше у него и были какие-то сомнения по поводу его моральной чистоты, то теперь окончательно отпали, как корка от зажившей ранки. У него есть долг перед близкими ему людьми, а остальным он ничего не должен. И разве другие будь у них такая же возможность, не поступили бы подобным образом. Каждый в этой жизни только за себя, это тот главный закон, который он постиг. Ну а те, кто считают иначе, просто лукавят либо по слабости, либо по неумелости, либо недомыслию.

Басов вдруг почувствовал прилив творческой энергии. Ему неудержимо хотелось включиться в работу, ведь у него каждый день на счету. А вдруг кто-то купит этот прекрасный домик с дорожкой, ведущей прямо к океану. Он этого не должен допустить.

3.

Герцеву было скучно. Он сидел в студии уже четвертый час подряд и смотрел на Аллу. Она настояла, чтобы он присутствовал на записи клипа, который должен был войти в ее первый альбом. Герцев в очередной раз убедился в правильности своего глубокого убеждения в том, то любое произведение искусства, будь то песню, книгу или картину, лучше потреблять в его окончательном завершенном варианте. Наблюдать же непосредственно акт творения этого произведения, это все равно, что вторгаться в святая святых, становиться свидетелем тех многочисленных и неприглядных подробностей, которые обычно остаются за кадром. Герцева вся эта закулисная кулинария творчества мало интересовала, даже если к ней была причастна любимая женщина. Но Алла настаивала, и он подчинился.

Рядом с Герцевым сидел Бельский. В отличие от Герцева, вяло наблюдающего за всем происходящим, тот был необычайно возбужден. Он находился в постоянном движении, умудряясь принимать участие во всем рабочем процессе полностью, начиная от советов костюмеру и визажисту и заканчивая непосредственно самой исполнительницей. По замыслу Бельского все должно было быть безупречно. Алла должна была выстрелить этим клипом по своим потенциальным зрителям так, чтобы с первого же раза завоевать их умы и сердца полностью и без остатка. Этому незамысловатому продукту махровой поп-культуры Бельский отводил весьма важную и ответственную роль катализатора, который должен был запустить лавинообразный процесс поклонения новой героине шоу-бизнеса, готовящейся вот-вот ворваться на его священный Олимп и потеснить, а то и сбросить кого-нибудь из давно обретавшихся там.

И Алла старалась. Ей, как можно скорее, хотелось попасть туда, на этот вожделенное место богов и богинь шоу-бизнеса. В своих мечтах она давно уже царила в этом королевстве кривых зеркал. Оставалось совсем немного, последние усилия. Алла полагала, что от нее уже мало что зависело. Все, что могла, она уже сделала. Ее красота, молодость, сексапильность, артистизм и недюжинные вокальные данные — вот тот вклад, который она положила на алтарь искусства. Дело осталось за этими двоими. Алла очаровательно улыбнулась, сидящему в кресле Бельскому и послала воздушный поцелуй Герцеву. И тут же раздался негодующий крик продюсера, молниеносно отреагировавшего на этот непредусмотренный сценарием жест.

— Стоп, стоп, стоп, — резко захлопал он в ладоши и сморщился так, будто ему дали выпить, по меньшей мере, уксуса. Ну, что это за самодеятельность, моя дорогая. Мы почти уже закончили, а ты взяла и все испортила.

— И что теперь? — испугалась Алла.

— Все сначала. Снимем эту сцену еще раз, — скомандовал Бельский.

— Иногда импровизация оказывается даже лучше хорошо продуманного сценария. Давайте посмотрим отснятый материал, может вам понравится, — предложила Алла.

Бельский неожиданно согласился. На экране замелькали кадры. Когда все закончилось, Бельский недовольно скривил губы и вынес свой вердикт:

— Никуда не годится. Будем снимать заново. Все заново! Все по местам! — вдруг неожиданно громко крикнул он.

— Как все заново? — оторопела Алла. — Только из-за одного несчастного поцелуя?

— Не только, — пояснил Бельский, — ты же не слепая, сама видела, что качество съемки никуда не годится. Так мы с тобой никогда и никуда не пробьемся. Ни один уважающий себя телевизионный канал не станет компрометировать себя показом такого клипа. Поэтому работаем!