Жестокий броманс - [13]

Шрифт
Интервал

Он сказал, что лучше бы я сдох на морозе, и запер меня на все замки. В том числе на тот, который не открывается изнутри. Но я не собирался никуда выходить, мне было сильно хуево. Весь день лежал на диване, грелся в джакузи и дрочил на хентай. Но удовольствие от фапа было неполным, потому что на душе было мерзко.

Тогда я встал на колени перед окном, из которого виден купол собора, и начал молиться. Я просил у Господа послать мир душе р. Б. Екатерины и избавить ее от грехов гордыни и стяжательства. И я просил исцелить ее от лжи и от блуда, потому что православные девушки так себя не ведут и мне самому за нее очень стыдно. Ведь гордыня – смертный грех, она душу напрочь убивает и заставляет смотреть на людей вокруг как на прах под ногами. И люди вокруг мучатся из-за твоего греха, и ищут в себе какие-то недостатки, и тоже пребывают в состоянии вечной смерти. И поэтому мне сейчас так херово.

Я уткнулся лбом в горячую батарею и представлял себе адские муки. Наполовину из Данте, наполовину из аниме про Хладнокровного Ходзуки, это такой секретарь царя японского Ада. У Данте я прочитал только «Ад», потому что в школе задавали, а дальше там не интересно. Я очень долго так стоял на коленях, пока ноги не затекли и холод не разлился в сердце, хотя это странно, потому что батарея-то горячая.

Захожу на Шики. Что за дела? Катя пишет, что хочет покончить с собой, потому что оба ее парня оказались педиками и изменяют ей друг с другом! И целая сотня тупых яойщиц ее жалеет! Это я должен был покончить с собой, потому что она бессовестная тварь. Но не буду, мне похуй на шкур. Пусть эти недалекие существа шликают на меня с Денисом, как на свою недостижимую мечту.

Я еле дождался Дениса. Как я уже говорил, у него свои ключи. Он принес нам суши в коробочках. Тут есть специальные магазины, где таджики за недорого делают японскую еду, поэтому питерские шкуры не такие жирные, как шкуры в городе на букву Е.

Пока Денис наливал ванну и раздевался, я прочитал про себя на форуме много интересного. Оказывается, я участвовал в оргии с двумя голубцами, а Дмитрий угорал от того, какой я тупой гомофоб. Типа, не бывает натуралов, бывает мало водки. Но сам он, конечно, не пил. Он не ебет школоло. Это мы втроем друг друга чпокали. Хотя на самом деле я в коридоре пьяный лежал!

И эти все надо мной ржут и советуют разные снадобья для порванного очка. Ну, так, по-доброму ржут, я для них как сын полка или юнга на корабле. Кстати, именно юнгам и вставляли все кому не лень. И с корабля пацанам было, сука, никуда не деться. Ну и сыну полка тоже особо некуда было бежать – кругом минные поля.

Я на форуме даже не стал отвечать, потому что куда я попрусь с температурой, если Дмитрий меня выгонит? Мы с Денисом сели в ванну валетом, и я даже в горячей воде чувствовал, что у него ноги все еще ледяные. Не знаю, зачем я принимал ванну с парнем – наверное, чтобы доказать себе, что этот мудак Дмитрий неправ и я натурал. Конечно, мне было неловко. Денис тоже смутился, говорит:

– Давай уже вылезай. Тут публики как бы нет, платить никто не будет.

Потом я чуть не потерял сознание, Денис мне что-то накапал, пахло мятой. Когда у тебя температура, нельзя лежать в такой горячей воде. Мы сидели в гостиной, закутавшись в один плед, и смотрели про слона. Я не очень понял, о чем фильм. Слон так и не пришел. Там весь фильм подростки слонялись по школе, а потом два чувака поцеловались в душе и всех перестреляли. Денис объяснил, что их просто заебало это все. Так бывает, что живешь, живешь, и все заебало. Потом Денис берет руками мою морду и долго целует меня в губы. Я не стал выебываться и орать, что ненавижу гомосятину. Потому что меня тупо еще никто не целовал по-настоящему и мне это было нужно. И он это понял.

У него есть Обнимашка, который всегда к его услугам, надо только напоить. Фарход очень ласковый, он хочет, чтобы всем было хорошо. Я не считаю, что они педики. Просто всему миру на них насрать и они живут как могут. А Катя – двуличная шкура.

Мы доели суши, я не выдержал и попросил:

– Расскажи мне про нее, пожалуйста.

– Если кратко – тупая пизда, – отвечает Денис. – Она ко мне уже два года клеится, мне на нее похуй. В начале января еще объявила такая: «Я умираю, чтобы не быть шлюхой». Насмотрелась Линча и считает, что вся из себя такая Лора Палмер и у нее внутри тьма, наполненная мыслями о мужчинах. Так что я, ты и еще пятьдесят юзеров – это у нее вроде гарема. Я бы вообще бабам запретил смотреть Линча, от него одна дурь в голове.

Я признался, что Линча не смотрел, мне больше Кубрик нравится, хотя я и его толком не смотрел, только те два фильма, которые Дмитрий посоветовал. Говорю:

– Блядь, мне так плохо!

И он меня снова обнял, и гладил по голове, и рассказывал про Катю. Как она на нем помешалась и все время выдумывала себе занятия, чтобы убить время, а ее небедный батя оплачивал все ее задвиги. То занялась каким-то пэчворком и завалила всю квартиру цветным мусором, то пошла на конкур за безумные деньги, то начала делать из глины горшки, возможно, даже ночные. Еще Катя два раза в неделю посещает бассейн и танцует сальсу, а на выходные у них с батей всегда мини-брейки. Кстати, она и в теннис играет. А ее батя занимается сквошем. И еще у ее бати есть эллинг в Кронштадте, там два этажа, санузел и кухня, а внизу отдыхает катер. И еще Катя занимается с репетиторами, которые преподают на юрфаке СПбГУ. А в эту школу ходит чисто потому, что она рядом с домом.


Еще от автора Упырь Лихой
Толерантные рассказы про людей и собак

Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.


Славянские отаку

Новый роман Упыря Лихого посвящен субкультуре поклонников японских комиксов и мультипликации — так называемых манги и аниме. Побег, который совершают главные герои книги, от серой и грубой действительности — в яркий мир рисованных персонажей, оборачивается для них в конечном счете жизненным тупиком. Самый бескомпромиссный сатирик современной русской литературы раскрывает в «Славянских отаку» трагическую грань своего таланта.


Непопулярные животные

Новая книга от автора «Толерантной таксы», «Славянских отаку» и «Жестокого броманса» – неподражаемая, злая, едкая, до коликов смешная сатира на современного жителя большого города – запутавшегося в информационных потоках и в своей жизни, несчастного, потерянного, похожего на каждого из нас. Содержит нецензурную брань!


Рекомендуем почитать
Суррогат

Роман-антиутопия, рассказывающий о группе ученых, пытавшихся наконец-то разработать искусственный интеллект. Отвергнутые официальной наукой, они приступили к осуществлению мечты самостоятельно. Воплощением их труда стало создание существа гуманоидного типа, так называемого иммуноандроида. Казалось, что все получилось. Однако все ли так просто?


Мемуары непрожитой жизни

Героиня романа – женщина, рожденная в 1977 году от брака советской гражданки и кубинца. Брак распадается. Небольшая семья, состоящая из женщин разного возраста, проживает в ленинградской коммунальной квартире с ее особенностями быта. Описан переход от коммунистического строя к капиталистическому в микросоциуме. Герои борются за выживание после распада Советского Союза, а также за право проживать на отдельной жилплощади в период приватизации жилья. Старшие члены семьи погибают. Действие разворачивается как чередование воспоминаний и дневниковых записей текущего времени.


Радио Мартын

Герой романа, как это часто бывает в антиутопиях, больше не может служить винтиком тоталитарной машины и бросает ей вызов. Триггером для метаморфозы его характера становится коллекция старых писем, которую он случайно спасает. Письма подлинные.


Юность

Четвертая книга монументального автобиографического цикла Карла Уве Кнаусгора «Моя борьба» рассказывает о юности главного героя и начале его писательского пути. Карлу Уве восемнадцать, он только что окончил гимназию, но получать высшее образование не намерен. Он хочет писать. В голове клубится множество замыслов, они так и рвутся на бумагу. Но, чтобы посвятить себя этому занятию, нужны деньги и свободное время. Он устраивается школьным учителем в маленькую рыбацкую деревню на севере Норвегии. Работа не очень ему нравится, деревенская атмосфера — еще меньше.


От имени докучливой старухи

В книге описываются события жизни одинокой, престарелой Изольды Матвеевны, живущей в большом городе на пятом этаже этаже многоквартирного дома в наше время. Изольда Матвеевна, по мнению соседей, участкового полицейского и батюшки, «немного того» – совершает нелепые и откровенно хулиганские поступки, разводит в квартире кошек, вредничает и капризничает. Но внезапно читателю открывается, что сердце у нее розовое, как у рисованных котят на дурацких детских открытках. Нет, не красное – розовое. Она подружилась с пятилетним мальчиком, у которого умерла мать.


К чему бы это?

Папа с мамой ушли в кино, оставив семилетнего Поля одного в квартире. А в это время по соседству разгорелась ссора…


Пёс

В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.


Двойное дно

Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.


Покров-17

Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.


Мальчик. Роман в воспоминаниях, роман о любви, петербургский роман в шести каналах и реках

Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.