Жестокая жара - [53]

В этот поздний час они могли выбирать места в любом из четырех залов бывшего пансиона, о котором некий блогер совершенно верно заметил, что помещение излучает «подземный шик». Рук выбрал библиотеку, потому что там было тише всего, а вид полок с книгами успокаивал. Отпив глоток «Манхэттена», он оглядел помещение, где в свое время часто бывали Эдгар Аллан По, Марк Твен и Эдна Сент-Винсент Миллей,[70]и подумал: неужели однажды настанет день, когда рестораны будут декорировать электронными книгами «Kindle» и «Nook».

Никки заказала фруктовый салат, а он — жареного осьминога, и пока они ели, Рук заметил:

— Я тут подумал насчет твоего вынужденного отпуска. Тебе не приходила в голову мысль поиграть мускулами?

— Ты имеешь в виду — хорошенько наподдать Уолли Айронсу? — переспросила Хит. — Откровенно говоря, приходила. Но только в качестве фантазии.

— Я не в этом смысле. Я говорю о политике. Штаб-квартира — это сила. Во-первых, именно благодаря большим шишкам я год назад попал к тебе в отдел. Тебе нужно звякнуть этой крысе в штаб-квартиру. Как же его?..

— Заку Хамнеру? Забудь об этом.

— Чтобы использовать его влияние, не обязательно его любить. Он просто создан для таких делишек. Ты же сама говорила мне, что парень занимается онанизмом, глядя на фото Рама Эмануэля.[71]

— Я ничего такого не говорила.

— Ой. Вот как тайное становится явным. Ты случайно не знаешь хорошего психоаналитика?

— Я ни за что не буду звонить «Хаммеру», — Никки покачала головой, обращаясь не столько к Руку, сколько к себе самой. — Я отказалась от звания лейтенанта только потому, что пришлось заглянуть в выгребную яму, где он копошится.

— А тебе не приходило в голову, что если бы ты согласилась, то сидела бы сейчас на месте капитана Уолли?

— Разумеется, приходило, но ответ по-прежнему — нет. Это не стоит унижений, на которые мне пришлось бы пойти. И поверь, Зак Хамнер рано или поздно обязательно напомнит мне об одолжении. Нет, — повторила она. — Ни за что.

— Понятно, — отозвался Рук. — Тогда у меня есть альтернатива.

— Надо было мне треснуть тебя по лбу этим ковром.

— Сначала выслушай. Я тебя знаю и понимаю, как ты ненавидишь бездействие, но, поскольку с этим уже ничего не поделаешь, тебе нужно расслабиться.

— Мы не поедем на Мауи.

— Нет, я говорю о том, чтобы продолжать работать. Вместе, конечно. Брось, неужели, по-твоему, я могу предложить тебе расслабляться на Гавайях? Мы едем в другое место.

Никки отложила вилку.

— Едем? Мы?.. Куда?

— В Париж конечно же. — Он допил свой «Манхэттен». — Я плачу. Я все обдумал в такси, пока мы ехали сюда.

— В такси, значит?

— Ага. Все складывается на редкость удачно, Никки Хит. Во-первых, тебя все равно отстранили. Во-вторых, сейчас неплохо бы тебе ненадолго уехать из города — вспомни, твоего приятеля с дробовиком так и не нашли.

— Я не собираюсь бегать ни от него, ни от кого-либо еще, запомни это.

— И третье, — продолжал он, не обращая на нее внимания, — пока Тараканы и остальные детективы трудятся над делом здесь, мы будем расследовать загадочные события жизни твоей матери, а именно — почему она отказалась от своей мечты в Париже летом семьдесят первого года.

— Мне эта идея не по душе.

— Бостон тебе тоже был не по душе, а вспомни, что из этого вышло. — Увидев, что она не спорит, он продолжил: — Никки, у нас было несколько драгоценных ниточек, и большинство из них оказались бесполезными или оборванными Железным человеком. Расследование этого дела движется вперед только тогда, когда мы возвращаемся назад. Я прав?

— Да…

— Я постоянно повторяю тебе насчет натиска. Конечно, я не коп, но уже много лет занимаюсь расследованиями и усвоил, что силой не всегда можно добиться своего. Иногда ты очень-очень терпеливо ждешь своего часа, но в итоге оказывается, что нужно подождать еще.

Хит чувствовала, что возразить на это нечего. Она взяла вилку, поковыряла лежавший на тарелке фенхель, кусочки миндаля, яблока и груши.

— Сейчас ты скажешь, что мой вынужденный отпуск — это беспроигрышный вариант.

— Эта фраза так напоминает мне восьмидесятые, — улыбнулся он. И добавил шпильку: — Как Стинг. — Он подцепил вилкой кусочек щупальца и продолжал: — Нет, это не совсем так. На мой взгляд, сейчас из лимонов нужно сделать лимонад. Или, в нашем случае, скорее, соус маньер из лимонов и масла.

Ближайший самолет на Париж вылетал только на следующий день в половине пятого, и Никки это вполне устраивало. Черт возьми, ей необходимо было выспаться. Потрясение после ужасной смерти Дона, погоня — точнее, погони, если считать еще и встречу с Руком, — волнения из-за отца, Айронса, отстранения, нераскрытого дела, ссор и примирений с Джеймсоном измотали ее до предела. Ко всему этому добавилась ночь, проведенная вчера в участке. Хит отключилась, едва успев коснуться головой подушки в спальне Рука, и проснулась только на следующий день, когда за окном загремел гром и по стеклу весело забарабанили капли дождя.

Рук уже встал и оделся; он успел забронировать номер в отеле и договориться о встрече с родителями Николь Бернарден.

— Хочешь узнать, где мы остановимся?

— Нет, — ответила она, обнимая его сзади за шею. — Доверяю это тебе. Пусть это будет сюрприз.