Жертвы обстоятельств - [12]

«Заразы», — отчетливо подумал Дэйр, влетая в абсолютно темную комнату. Паркет под ногами проскользнул, целитель неловко взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Кто-то из шакарской компании легко подхватил его, перевернул в воздухе — и усадил прямо в кресло.

«Страсть к театральным эффектам у этого народа, видимо, в крови», — констатировал Дэйр.

Вспыхнули две лампы в глубине комнаты — тусклые, под темно-красными абажурами. Эшли, нисколько не стесняясь, плюхнулся на ручку того же кресла, в котором сидел Дэйр,и перекинул ноги на противоположную сторону, поперек сиденья.

— Удобно? — прохладно поинтересовался Дэриэлл, благоразумно не делая лишних движений.

— Ага, — усмехнулся шакаи-ар. Металлическое колечко пирсинга нахально поблескивало в нижней губе, ловя алые отсветы. — Ну, колись, как попал под крылышко князю?

— Максимилиану? — осторожно уточнил аллиец.

— Ну, а кому ж еще? — хохотнул Эшли. — Миндиа, Алекс, марш за свитером. Рим, завари ту алкогольную бурду с корицей и гвоздикой.

— Вообще-то эта бурда называется «глинтвейн».

— Да хоть хрен-фиг-вейн, мне фиолетово, — отмахнулся Эшли. — Короче, ту горячую ерундень, которая от простуды помогает. У нашего гостя, — улыбка мальчишки стала хищной, — и куртка, и свитер насквозь мокрые. Ты человек?

— Нет, — качнул головой Дэриэлл. Скрывать свое происхождение он не собирался, а вот особые «отношения» с Максимилианом нужно было держать в тайне. Обращенных даже с малой долей аллийской крови считали огромной редкостью и стремились заполучить их в клан любым путем.

— Ну тем более. Давай, раздевайся, — шакаи-ар нагнулся и стащил с головы Дэриэлла шапку Потом подозрительно сузил глаза, наклонился к волосам, принюхиваясь, затем, кажется лизнул их… Дэриэлл запоздало сообразил, что на волосах как раз могли остаться капельки крови после драки. Он то ли за челку схватился грязной рукой, то ли прядь за ухо заправил. — Ого! Ты что, аллийский полукровка?

— Нет, — снова односложно ответил Дэйр. И неохотно продолжил. — Чистокровный аллиец.

— Ух ты! — это взвизгнула Мэри. — Настоящий? Вау! Тебе сколько лет?

— Много, — Дэйр едва успел отстранить уж слишком услужливые руки Эшли. — Я сам расстегну, спасибо.

Как назло, пальцы, и так бесчувственные, на морозе потеряли вообще всякую подвижность и никак не могли справиться с кнопками и молнией.

— А много — это больше ста? — с восхищением поинтересовалась девушка подходя ближе. Короткий обмен взглядами с Эшли — и парочка, не слушая возражений, принялась сноровисто расстегивать куртку. — У, да ты в крови весь! Тебя кто так?

— Князь… Да, больше, — Дэйр чувствовал себя все беспомощнее. Мария сбросила изорванный мокрый пуховик на пол, нисколько не заботясь о сохранности дорогого паркета. Потом потянулась вперед, через ноги шакаи-ар, к свитеру, которому тоже была одна дорога — на помойку.

Дэриэлл инстинктивно отшатнулся, чем сделал себе только хуже. Еще один обмен взглядами у шакарской молодежи — и Мэри перебралась к аллийцу на колени, практически лишая его возможности двигаться. Неформал соскользнул с широкой ручки, обошел кресло и гибко перегнулся через спинку. Сначала парочка попыталась просто стянуть с Дэйра свитер, но, наткнувшись на сопротивление, мстительно выпустила когти, распуская вязку почти по ниточке.

«Джинсы не отдам, лучше в сырых посижу», — грустно размышлял Дэриэлл. Методы избавления замерзающих «гостей» от промокшей одежды ему совсем-совсем не нравились.

— Ну, раз аллиец, вопрос «как связался» снимается, — как-то уж совсем плотоядно улыбнулся Эшли. — Князь от аллийцев, да еще белобрысых, с ума сходит. У него все подружки до этой, как ее… Найты, которая равейна… Короче, все подружки были блондинистыми такими стервами.

— Ноги от ушей, косы аж до пола и глазки зелененькие, — хихикнула Мэри и неосторожно царапнула по предплечью когтями.

И замерла.

Эшли тоже застыл, как замороженный.

Рим, как раз вернувшийся с кружкой глинтвейна, чуть не выронил ее на пол. И — тоже застыл, как завороженный, пожирая взглядом темные бисеринки крови, нанизанные на нитку царапины.

— Эшли, — голос Марии был хриплым, как у завзятой курильщицы. — Я никогда аллийцев не пробовала.

— Я тоже, — дыхание у неформала сбилось.

Рим, мальчик с лицом ангела, осторожно поставил кружку на паркет и медленно направился к креслу вихляющейся походкой кота, почуявшего валерьянку. Рыжие волосы в багровом полумраке отсвечивали красками заката.

Мария облизнула губы. Темные, как вишня, блестящие…

— Можно? — прошептала она, потянувшись к кровоточащей руке.

— Нет, — как можно спокойнее и уверенней ответил Дэриэлл, стараясь унять биение сердца. Обрывком свитера аккуратно вытер порез, отбросил тряпку в сторону. Эшли инстинктивно дернулся за ней, захлебываясь вздохом.

«Конечно, они не пробовали ни аллийской, ни княжеской крови, так что вряд ли поймут, что я такое, — мысли проносились, как вспышки электричества. — Но лучше не провоцировать ситуации, в которых может наступить разоблачение».

— Нет? — странно высоким голосом спросил Рим. Он был уже совсем близко, мальчик-ангел — одна когтистая рука лежит на подлокотнике вторая бездумно гладит плечо. — Эшли?