Жертвуя малым - [61]

— Ты знаешь, о ком она говорила? — спросила я.

— Да, — сын императора кивнул. — Остается только гадать, каким ветром занесло его в лес вместе с Мудрой.

— Если знаешь, значит, сможешь найти.

Соль перехватил ручку жреческого чемоданчика поудобнее.

— Какому богу надо молиться, чтобы он услышал эти твои слова? — спросил он.

И, подойдя к двери склепа, широко отворил ее для меня.

Месяц Сливовых дождей, 3-й — 6-й дни первой декады, юпитер-солнце

Храм, взбудораженный скорым прибытием высокопоставленного гостя, гудел как растревоженный улей. На всенощных молились вдвое истовее и щедро жгли благовония, занятия отменяли, чтобы провести внеочередную уборку. Все словно помешались на чистоте. Деметра с помощницами совершала обход комнат едва ли не каждый вечер, вынуждая Соля проводить это время в покоях донны. Ни ему, ни моей наставнице такое положение дел не нравилось, поскольку у Сиятельной жрицы были свои обязанности и собственные гости. Но других вариантов никто предложить не мог. Прятаться в вампирских вольерах Соль категорически отказался. Как ни странно, его в этом нежелании целиком поддержала Лу. «Он нас упокоит», — так сказала она и, пожалуй, была недалека от истины. Поэтому за последние, оставшиеся до приезда Лучезарного дона дни донна, мой нелегальный жилец и я ужасно изнервничались и порядком устали.

На обратном пути из тюрьмы в храм я пересказала высшей жрице свою беседу со старухой-преступницей. Позже, оставшись втроем в покоях Сиятельной донны, мы обсуждали, как искать «друга» Соля, о котором упоминала Мудрая. Оказалось, он жил неподалеку от той же плебейской деревни, в которой некоторое время обретался и наш блудный императорский отпрыск. Сам он плебеем не был, и каким образом в деревню попал, осталось для меня неизвестным. С Солем он состоял в приятельских отношениях вплоть до последнего визита аристократа в деревню. Собственно, с ним-то и ходил Соль встречаться. Тот самый таинственный Отшельник, о котором шла речь в памятном разговоре Соля со старой Мудрой, тогда еще живой и справедливо обозленной безответственными поступками Светлого. Как объяснил мой нелегальный квартирант донне, обвинения в безответственности ему предъявила не только старуха-плебейка. Отшельник тоже не мог простить Солю гибели троих местных жителей, и не желал более иметь с преступным аристократом никаких дел. «Едва не дошло до драки, — рассказал парень Сиятельной жрице, — но драться с калекой — слишком даже для бесчестного Светлого». Несолоно хлебавши, Соль расстался с отказавшимся от дружбы приятелем, и вернулся за мной в хижину старухи-мудрой. «Удивительно в этой истории не то, что разногласия назрели, а то, что они назрели так поздно», — непонятно резюмировал аристократ. Впрочем, обращался он к донне, а не ко мне, и ей, наверное, было ясно, о чем он говорит.

«Того, о ком ты рассказываешь, в числе деревенских нет», — отвечала она.

Соль не отрицал.

«Наверное, нашел убежище среди своих друзей-экстремистов», — заметил он.

Я выпучила глаза, донна тоже приподняла удивленно бровь.

«Тебе известно их местонахождение?»

«Известен способ, как с ними встретиться. Но теперь они на контакт не пойдут».

«Но мы могли бы привлечь милицию к поискам…»

«Не могли бы. И ты прекрасно понимаешь, почему. Есть еще одна зацепка, но вписывается ли она в условие Мудрой о том, что выбирать надо правильно, — неизвестно. Как вообще это сделать — заставить каждого поступить по совести?! Как спасти всех, тех, кто сами, всеми силами души не хотят, чтобы их спасали?!..»

Донна погладила своего длиннохвостого кота, с сочувствием глядя на сумрачного Соля.

«Тебе было сказано, что ты узнаешь ее сразу же, как только увидишь. Казалось бы, формулировка однозначная. Но если следовать ей, получается, что Аласта — это то, что можно увидеть глазами. И, по моим предположениям, местопребывание Аласты — это источник, который находится в подземельях под столичным пантеоном. Каждый раз, спускаясь под землю и плывя по спокойной глади моря Хаоса, я испытывала великое блаженство и страх, не менее могучий. Братец говорил, — на этих словах Агат поднял на нее голову, — что источник — это начало всех вещей, но сам воочию он видел источник лишь однажды. А дядюшка рассказывал о древней Матери Аласте, спящей в глубине вод, но так и не сумел до Нее дозваться, — она мягко погладила пристально глядящего на нее кота, и тот вздохнул, совсем по-человечьи. — Впрочем, возможно, потому, что не был тем, кто на это способен. Как бы то ни было, таит ли в себе море Хаоса нечто или нет, ты не поймешь, пока не увидишь собственными глазами. Хотя, боги — свидетели, я не хочу, чтобы ты уезжал в Хаканаи».

«Желания ничего не значат», — вздохнув, понурил голову Соль.

«И все же я прошу тебя, используй известную тебе зацепку, чтобы попытаться разыскать Отшельника. Может статься, Аласта не там, где мы собираемся ее искать», — напевно и мягко попросила донна. Всякий раз, когда она обращалась к своему блудному родственнику, в ее чудесном голосе звучала певучая нежность. Впрочем, Соль тоже терял язвительность, когда разговаривал с Пресветлой жрицей.