Жертвуя малым - [158]

Шрифт
Интервал

«Не надо зерна, — сказала Мудрая Матерь, обращаясь к старшему из вождей, и вытянула руку, указывая на прижавшуюся к брату девчушку. — Отрубите ей руки. Вырвите язык. Выжгите глаза. Делайте аккуратно, чтоб не умерла. Пусть живет долго, а тот, — она ткнула пальцем в отца девочки, скорчившегося на песке, между двух конвоиров с длинным острогами (копьями, тихо подсказал Перекат, и Луна кивнула, признавая поправку), — видит и помнит, что натворил».

И — после этих ее слов — началась буря, какая бывает после того, как слишком долго держится жара. Старший вождь побледнел, стал увещевать, его правая рука, этот… Пастух? — принялся свой широкий нож (топор, невозмутимо подсказал Перекат) лапать, младшие вожди и родичи злодея наперебой кричат, невиновность его доказывают. А Матерь сказала, глядя на эту суматоху сверху: до завтрашнего полудня времени вам даю. А как приговор исполните, приводите ко мне девчушку еще раз, я хочу посмотреть, что все правильно.

— Что же случилось потом? — шепотом спросил Соль, и оглянулся через плечо, когда Чиэ в полусне горестно вздохнула.

— Угрюмые, разошлись сухопутные. А к вечеру принесли жены вождей к этому дому угощение, и с ними, трапезу разделить, пришел сам вождь-хозяин вместе с первым сыном. Ели хлеб они с Матерью, пили вино, убеждал ее вождь сменить наказание. «Дитя ведь, — толковал страстно, — в грехах отца неповинное». Долго говорили. Наконец, меня кликнули и Переката, чтоб совета спросить. Мудрая говорит: ваш детеныш, за вами последнее слово, стало быть. Аль простите?

Не прощу, сказал вождь-охотник, ни за что смерти первенца им не прощу. У этого сын останется, цел да невредим, ну, а у меня что? Только сладкая месть.

Так сказал, и сел на место, на сжавшего зубы вождя-хозяина глядя.

Твое слово, Микадзуки, сказала тогда Мать. Всегда ты мне как дочь любимая была, как скажешь теперь, так и будет.

Оробела я, когда все взгляды на мне сошлись, присох язык к гортани. Да только вспомнила я, как Матерь меня дочерью своею любимой назвала, и подумала: быть мне Мудрой племени, едва Матерь в чертоги отойдет, решать за всех. И нашла в себе силы твердо в лица ждущие поглядеть. Я мать, сказала. Сердце мое горькими слезами обливается оттого, что твои люди, вождь, не уберегли моего первенца. Кровь его, плохо умершего, к справедливому возмездию взывает. Да только, твердо сказала я и на мужа-вождя посмотрела, не вернуть мне сыночка больше, хоть вы всех своих детей в жертву нам сейчас принесите. Не по нашему, земному, правосудию стану я судить, а по божьему, тому, какому Бел бог нас научил. А ведь он помог вам в годину тяжкую, защитил, хоть и был — и вам, и нам, — чужак, перекати-поле. А явился, и вершил праведный суд. Только те, кто себя забыл, вражины змееглазые, нам враги, так он сказал, прежде чем к вам на подмогу идти, а я запомнила, хоть была еще в ту пору девчонкой неразумною, всего год до того впервые в морскую пучину нырнувшею. А другие не враги вам, такие же, как и вы, люди, смерти постылой страшащиеся. Так он сказал. А потом уплыл, чтобы в райскую страну попасть, да освободить для всех нас Предвечную Невесту, в чьем расписном подоле стада жирного лосося плещутся. Но не случилось ему чаяние исполнить, и вернулся он к нам, сломленный, с самого дна моря, из потаенных глубин его, где даже рыбы слепые уже не живут. Вернулся, и я его, по слову Полной Луны, молоком своим материнским поила. И стал он мне — как сын. Два у меня сына было — теплый, родный теленочек, кровинушка моя, и Светлый бог-изгнанник, Обреченный, кого я как мудрая матерь выпестовала. Два сына было, а остался теперь один. И, будь он здесь, решил бы так же, как я: не надо виры, не надо мести, ничего нам от вас не надо. Я прощаю вас, сухопутные люди, за первенца моего прощаю, но впредь — слышите — как стану я Мудрой матерью, не видать вам больше от меня снисхождения.

Так сказала я, а они, как услышали, тут же в ноги мне поклонились. Благодарю тебя, Мудрая мать, сказал мне старший вождь, а у сына его слезы на глазах выступили, хоть и не пристало воину без причины плакать. От всего сердца благодарю за благородное, милосердное решение. Пожелал он народу тут же о нем объявить, и отправил своего первенца к хижинам, чтоб разнес среди них добрую весть. А сам все продолжал мне кланяться и ладонь к сердцу прижимать.

Довольно, остановила его Матерь. Станется с нас. Раз уж дела тут мы все закончили, пора нам восвояси вертаться, а то уж заждались люди нас, извелись все. Так сказала, как вдруг слышим: крик от хижин, гам, двое молодых охотников к дому этому наперегонки несутся. Что такое? — вождь-хозяин вскочил, да ноги-то не удержали веса, подломились. Упал он, пена зеленая на бороду его рано поседевшую изо рта хлынула. Тут уж и охотники сухопутные к дому этому подбежали, беда, один голосит, сын вождя без памяти! А второй, посмышленее, встал, как вкопанный, и глядит, как вождь-хозяин угрем по голым доскам вьется, в собственное горло крепкой рукой вцепившись.

Отравили, Мудрая тут говорит. Я на нее дивлюсь, рот разинув, а Перекат уж в проеме встал, растопырился, телом нас своим от охотников молодых закрыл. Тут-то я в себя пришла, кричу: не наших рук дело, люди! Не наша вина, чужая!


Рекомендуем почитать
Дело № 17

Однажды начинающему частному детективу дали задание: посетить задержавшегося в своем поместье племянника леди Ллойд. Дело не сулило больших хлопот, и детектив не ожидал от него ничего необычайного…Лауреат в молодежной номинации конкурса «Кубок Брэдбери» 2018 г.


Духи Ориша

Рио-де-Жанейро — город контрастов, прославившийся на весь мир карнавалом и уличной преступностью. Служащий крупной компании испанец Хосе Ортега и его новый приятель Энё Негьеши однажды обнаруживают: пляжи Копакабаны полны тайн, тщательно скрываемых от приезжих. Цепь загадочных событий приводит к убийству, в котором замешана влиятельная оккультная секта; друзья берутся за расследование. Напряжение не спадает вплоть до неожиданной развязки, открывающей вмешательство потусторонних сил…


Стражи времени

Прошлое ближе, чем нам кажется, протяни руку, и ты сможешь прикоснуться к нему. Так считает капитан секретного российского спецподразделения «Хронос» Сергей Воронцов. То, что для других фантастика, для него рутина повседневной службы, ведь перемещения во времени — его работа. Однажды Сергей получает приказ отправиться в сороковые годы. По скупым сведениям архива КГБ перед Великой Отечественной Войной в Свердловской области упал метеорит. В его обломках учёный закрытого бериевского НИИ профессор Линке обнаруживает вещества внеземного происхождения, способные изменять время.


Конец Желтого Дива (Художник А. Кива)

«Конец Желтого Дива» — продолжение популярной книги Худайберды Тухтабаева «Волшебная шапка», удостоенного за эту повесть, напечатанную на многих языках народов братских республик и зарубежных стран, Премии Ленинского комсомола Узбекистана.Герой романа — смышленый озорной паренек — уже вырос и служит в милиции, вместе со своими старшими товарищами участвуя в сложных, порою опасных операциях против жуликов, хапуг, не желающих жить по законам нашего общества.


Хобби Сереги Костикова

У инкассатора Сергея Костикова появляется чудесная способность «оживлять» пластилиновые фигурки размером с мизинец, которые он лепит своими руками. С этих пор все свободное время скульптор посвящает созданию новых миниатюрных живчиков и наблюдению за их жизнью. Но не напрасно его профессия считается опасной – инкассаторский маршрут Сергея подвергаются нападению. Похищены ценности, есть жертвы… Чтобы доказать непричастность к преступлению, скульптор прибегает к помощи живчиков.


Год черной собаки

Подколзин И.В. Год черной собаки: Приключенческо-фантастический роман. / Худож. М. Лисогорский. М. Молодая гвардия. 1987. — (Библиотека советской фантастики). — 300 стр., 90 коп.,100 000 экз.Герои романа — врач, детектив и физик - отправляются на поиски документов, в которых содержатся сведения об открытиях в области энергетики и генной инженерии. После ряда приключений они находят материалы и аппаратуру и убеждаются в действительности изобретений. Понимая, что в капиталистическом мире эти открытия могут быть использованы во вред человечеству, после размышлений и колебаний они решают передать их в ЮНЕСКО.