Жертва - [2]
«И почему это делаю я, а не она?» – промелькнуло в голове. Взгляд зацепился за молодого парня, что сидел в багажнике пикапа. На вид ему было не более семнадцати лет… Руки в крови… Мать твою…
Владелец пикапа переложил пострадавшую женщину из багажника на стол, в то время, как парень, заливаясь слезами, пытался всем нам что-то объяснить.
– Что случилось?! – спросила я, пытаясь определить пульс пострадавшей.
– Говорю же, бросилась с обочины прямо под колеса! – повторил мужчина. – Хорошо, что я проезжал мимо… Решил сразу к вам везти!
Зря он принял это решение. Бригада неотложной помощи помогла бы поддержать жизнь этой женщины на месте происшествия, а теперь… Знаете, иногда достаточно одного взгляда, чтобы понять, чем именно все это закончится. Мы не Боги, всего лишь врачи, которые обезличивают своих пациентов, дабы в процессе работы с тем, на что нормальные люди смотреть не могут, остаться профессионалами и сделать все от нас зависящее, чтобы снять с плеч бремя ответственности и спать ночью спокойно.
Сдавленная грудная клетка и развороченный таз… Это то, что осталось от женщины после столкновения с чудом техники, под названием «автомобиль». А за рулем этого «чуда» был молодой парнишка, жизнь которого сломалась в тот момент, когда на капоте его автомобиля оказалась эта женщина.
– Позовите хоть кого-нибудь, – попросила я, помогая медсестре толкать стол с пациенткой.
– Сигнал тревоги подала! Когда кто-нибудь освободиться – прибегут!
Раньше я никогда не задумывалась над тем, как мне действовать в подобных ситуациях. Все было отработано и неслось по накатанной. Мы были сыгранной командой инструментальщиков, исполнявших свои партии в одном симфоническом оркестре. Сейчас же, в этот самый момент, на сцене осталась я одна. При том же количестве партий, мои шансы на блестящую игру казались скорее вымыслом, нежели реальностью. Новая сцена, другие инструменты и огни софитов, направленные на меня. Что ж, врачу нельзя отступать. А значит, настало время начать игру со смертью за чужую жизнь.
– Смотровая левее по коридору! – командовала медсестра.
– Ее в ремзал нужно вести. Где он тут у вас?
– А вы что, врач?
«Что». Я теперь «что».
– Да, я травматолог.
– Значит, чем-нибудь да поможете, – подытожила медсестра, указывая рукой направление нашего с ней движения.
Откуда в голове выстреливают мысли? Почему заученные с таким усердием строчки обретают словесные формы именно в тот момент, когда в них есть необходимость? Врачи редко задумываются над этим, просто некогда нам думать о таких мелочах в подобных ситуациях. А потом… Потом еще одно имя в графе: «мои потери». Нет, мы не всегда хороним тех, кому, кажется, жить уже не дано. Иногда случаются чудеса, и имя попадает в графу: «а повезло ли?». Красивые истории про спасение обреченных, и ни слова о том, какая участь многих из них ждет на самом деле. Мы знаем эту оборотную сторону медали, и поверьте, не испытываем удовлетворения от того, что иногда творим невозможное.
– Жгут на ногу, – командовала я, – оттуда льется… Подключайте системы. Литр «синтетики» струйно.
– Цыпа, подожди, – пробурчала медсестра. – Я не поспеваю за тобой.
Я уже «ты» и «цыпа».
– Почему она босая? – я разрезала на пациентке одежду и сбрасывала ее на пол, чтобы осмотреть внешние повреждения на теле.
– Может, ботинки слетели во время удара? – предположила медсестра.
– Тогда где носки? Стопы грязные, как будто она босиком шла.
– Архиереи с этим разберутся, – справедливо заметила медсестра.
– Господи, в этой больнице есть еще хоть кто-нибудь, кроме нас с вами? – в сердцах выпалила я, осматривая тело пострадавшей.
– Говорю же: все заняты, – с невозмутимым видом ответила медсестра. – Тут с час назад четверых с трассы привезли! Ужас!
– Жгут на ногу! – повторила я.
– Уже-уже…
– Черт, пульс определить не могу.
– Сейчас датчики подключим, – спокойно ответила медсестра, затягивая жгут на бедре женщины. – Деточка, халаты и перчатки на стойке справа от тебя.
Я на мгновение оторопела.
– Да не суетись ты так, – вздохнула медсестра. – Она пока что дышит сама.
В чем-то эта пожилая медсестра была права. Нельзя суетиться. Сумбурность моих мыслей может породить фатальные ошибки. Медсестра начала подключать датчики приборов, а я натянула на себя одноразовый халат и надела перчатки. В этот момент в ремзал влетел человек в хирургическом костюме.
– Что тут? – спросил он, отодвигая меня в сторону.
– ДТП. Сбитая, – ответила медсестра.
– А вы кто? – мужчина кивнул мне.
– Травматолог, – ответила я.
– А я – реаниматолог. Ну, что ж… Дерьмово все, как я посмотрю…
Как будто я этого не понимала… Но, тем не менее, мне стало легче. Намного, если честно. Партия реаниматолога была одной из самых тяжелых в этой симфонии. Именно он должен был задавать темп и ритм, под который мне необходимо было подстроиться.
– Сканером умеете пользоваться? – спросил реаниматолог и указал пальцем на потолок.
Я подняла голову: одна из последних моделей для полного сканирования тела все это время находилась именно там.
– Полагаю, что умею, – ответила я и потянула за ручку панель управления прибором вниз.
– Полагаете? – переспросил меня реаниматолог.
Не каждая история начинается с рождения. Не каждый путь заканчивается смертью. Она поняла это в свои двадцать семь. Поняла, когда, наконец, умерла. Никто не обещал, что будет легко. Никто не говорил, что ее там ждут. Ее назовут новым именем и с презрением скажут, что она "пробужденная". Ее выкинут, как тряпку, в новый Мир и посмотрят, что из этого получится.И он не протянет ей своей руки. Ведь ему тридцать три, и он ненавидит таких, как она. Но ведь никто не обещал, что будет просто. Никто не говорил, что ему не придется ее защищать.Эта история начнется со смерти.
«Иногда для того, чтобы хорошо защищать, приходится чем-то жертвовать». Даниэль Зеа Рэй Расследование убийств мьерок продолжается, а загадок становится все больше. В дело втянута королевская семья и клан Норама. Правда может многим навредить, но, если будут молчать, кто-то обязательно погибнет. Удастся ли героям обыграть преступника? И чем для них самих закончится это противостояние?
Роден Кенигстен пытается свести счеты с жизнью, но неудачная попытка суицида оборачивается для нее кошмаром в престижной клинике для душевнобольных. Выйти на свободу и отомстить – это все, чего хочет Роден. Но в одиночку с этой задачей не справиться. Женщина по кличке «Лоскутное Одеяло» и мужчина, который называет себя «Темным», готовы протянуть руку помощи. Вот только правды всей они не знают, а игра, в которую их втянула Роден, может всех погубить. Три тайны на троих и три семьи, втянутых в игру на выживание. Вопрос не в том, кто победит.
Самый долгожданный день ее жизни обернулся кошмаром: жених не явился на свадьбу. И чего она ждала, шестнадцатилетняя Наследница маленькой Олманской Империи, когда собиралась по приказу Совета Всевидящих выйти замуж за молодого Наследника Великой Доннарской Империи? Любви, счастливого будущего или неустанного исполнения долга перед родной планетой и Советом тех, кого никто никогда не видел?Судьба распорядилась иначе, и, согласно договору, он прилетит за ней через семь лет. Долгий срок, для того, чтобы вырасти.
Мир, который не принял ее с распростертыми объятьями, станет чужим. Люди, что замахнутся на нее, поплатятся жизнью. Уродство, которая она ненавидит, поможет ей. Только шесть правил имеют значение для нее. Но, для того, чтобы отомстить, придется нарушить их все.Ему предсказали, что он встретится с ней. Его предупредили, что она должна быть слепой. Так много загадок, завещанных старой провидицей. Так много тайн в прошлом той, кто станет всем для него.Их дороги пересекутся на пешеходном переходе, и для кого-то это будет началом конца.
Ее природа обошла своим вниманием. Ему — подарила все, что у нее было. Она посчитала, что недостатки можно исправить. Он знал, что выше головы — не прыгнуть. Она приняла зависимость как вызов. Он смирился с неизбежностью. Она решила доказать, что сможет с этим справится. Он отстранился, чтобы посмотреть, что из этого получится. Только она — его раб. А он… Он просто влюбился в нее.Система или они? Они или система? Это — не война, это то, с чего она начнется.
Когда с плеча рубишь канаты и прямо с Соборной площади Кремля взмываешь в небо на воздушном шаре, глупо думать о том, когда и где приземлишься и останешься ли живым. Да он об этом и не думал. Он вообще никогда и ни при каких обстоятельствах не думал о подобных мелочах. Он жил, просто жил… Граф Федор Толстой про прозвищу Американец — картежный шулер и герой Бородина, знаток французских вин и потребитель русской водки, скандалист с пудовым кулаком и аристократ с характером из гранита…
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.
Мэйю Соммервиль сбегала из городка Р. трижды, и каждый раз возвращалась. И вот она снова здесь. Убили ее брата, и Мэйю собирается найти убийцу. Но для того, чтобы это сделать, нужно распутать клубок загадок и тайн, вспомнить прошлое и столкнуться со своими демонами лицом к лицу. Есть человек, который может с этим помочь. Мужчина, которого она пыталась забыть. И этот мужчина знает страшный секрет Мэйю. Получится ли у нее сбежать от него и в этот раз? Или придется вместе бороться с сетью черной Жатвы, орудующей в городе Р.? «Мы не выбираем, кем нам родиться.
Полли Шейнберг отправили в город Р., чтобы расследовать дело о серии убийств. К ней в помощники навязался представитель местного офиса законников. С первого взгляда этот тип показался Полли спокойным и уравновешенным, со второго – нагловатым и ушлым, с третьего – непредсказуемым и опасным. И все бы ничего, но Полли подозревает, что он работает на сеть черной Жатвы. Чтобы выяснить правду и поставить точку в истории города Р. Полли придется окунуться в омут с головой и принять помощь человека, которому она не доверяет.