Жертва метрополитена - [6]

— Ладно, идет, — сухо ответил Боб.

— По рукам, значит! А теперь погоди, голубчик! Надо привести тебя в надлежащий вид, чтобы он сразу догадался, что ты вор!

С этими словами великан подошел к маленькой железной печке, стоявшей в углу комнаты. Открыв одной рукой заслонку, он просунул другую в самое отверстие трубы и достал оттуда горсть сажи, которой вымазал все лицо сыщика, так что он сделался похожим на негра. Точно так же он вымазал ему и руки. После этого он написал еще какую-то записку, которую прикрепил к груди пленника.

Все это Боб должен был терпеть. Он делал отчаянные попытки освободиться от опутывавших его веревок, но узлы, затянутые богатырской силой Неда, не поддавались и только еще больнее врезались в тело; ни одним пальцем не мог шевельнуть молодой сыщик, и перетянутые члены, казалось, начинали постепенно отмирать.

— Ну вот, мой друг! — со злорадством сказал Нед, окончив свою работу. — Теперь Канцер ни за что не поверит, что ты пришел ему помогать. Вот обрадуется, когда увидит тебя уже приготовленным к закланию! Он должен поблагодарить меня! Только попроси его не слишком издеваться над тобой, а то у этого старого хрена бывают поползновения мучить тех, которые добиваются его денег. Он уже сказал мне как-то, что с наслаждением замучил-бы меня до смерти, если бы я попал в его руки!

Боб ничего не ответил. Бешеная злоба охватила его, в особенности когда он заметил, что рыжий негодяй преспокойно сунул в карман два его револьвера и электрический карманный фонарик.

Нед Краузе больше ничего не сказал. Он еще раз принялся обыскивать все помещение в надежде найти спрятанные сокровища старика, но, перерыв все, ничего не нашел и в конце концов с сердцем выругался и оставил свои безуспешные попытки.

Он направился к двери и, еще раз оглянувшись на Боба, провожавшего его глазами, полными бешеной злобы, насмешливо сказал:

— Прощай! Приятной смерти!

Дверь с шумом захлопнулась за ним.

Боб Руланд остался один.

— Вот тебе и раз! — пробормотал он. — Нечего сказать, завидное мое положение! Проклятая история! Этот негодяй, конечно, совершенно прав: старик со своими безумными идеями, разумеется, не поверит ни одному моему слову и с холодной улыбкой преспокойно отправит меня на тот свет! Черт возьми, этакой подлой смертью я все-таки не хотел бы помереть. Но погоди, Нед Краузе! Если мне удастся выбраться отсюда, я отплачу тебе за твою проделку!

К несчастью, в эту минуту пошел сильнейший дождь.

— Боже праведный! Меловые следы! — пробормотал он с какой-то покорностью судьбе. — Все смоет к черту, и ни начальник, ни Моррисон не найдут меня. Да вдобавок и начальника-то нет в Нью-Йорке!

Проходили часы. Несколько раз еще Боб делал сумасшедшие попытки разорвать узлы, но в конце концов должен был отказаться от всякой надежды на избавление: силы его все более убавлялись, и малейшее движение причиняло нестерпимую боль во всех членах.

Начинало смеркаться. Дождь продолжал лить, на улице было темнее ночи, а в маленькой комнате Боб совершенно перестал различать предметы. По его мнению, должно было быть около полуночи.

Мало-помалу он начинал впадать в состояние какого-то тупого полусна, как вдруг какой-то шум вернул ему полное сознание. Казалось, кто-то тихонько подкрадывается к двери. Послышались шлепающие шаги, и вслед затем тяжелая, обитая железом дверь тихо отворилась. Боб заметил это по струе воздуха, пахнувшей ему в лицо.

Шлепающие шаги приближались. Чиркнула спичка, блеснул свет — и сыщик увидел перед собой Леви Канцера.

Вид у него был страшный. Черты лица перекосились, глаза налились кровью, белые, промокшие от дождя волосы космами спадали на лоб и затылок. Увидев связанного сыщика, он испустил хриплый крик и сделал движение к двери, как будто собирался опять бежать.

— Эй, мистер Канцер! — крикнул ему Боб. — Оставайтесь здесь, освободите меня. Рыжий Дьявол был здесь, он привязал меня к стулу, а ведь я пришел вам помогать!

Снова послышался хриплый крик:

— Рыжий Дьявол… а!.. Ты сам такой же подлый негодяй… хищник!

— Нет, мистер Канцер! Я уже говорил вам, что пришел вам помогать!

Старик между тем зажег вторую спичку; увидев действительно беспомощное состояние сыщика, он осторожно подошел поближе, все время глядя на Боба с какой-то коварной усмешкой.

— Ага! Попался наконец! Он в моей власти! Он нарочно вымазался, чтобы я его не узнал! Но я знаю, что он мошенник, и он поплатится мне за свои злодейства!

Так как керосиновая лампа лежала разбитая на полу, то Леви Канцер достал из ящика огарок свечи, зажег его и поставил на железную печь, а сам с ехидной улыбкой принялся разглядывать связанного пленника:

— Что? Не нравится сидеть здесь, а? Ну, собирайся умирать! Добрался-таки я хоть до одного из этих злодеев, которые хотят моей жизни и моих денег!

— Вздор, мистер Канцер! Не нужны мне ни ваша жизнь, ни ваши деньги! Я пришел сюда, чтобы поймать Рыжего Дьявола, Неда Краузе, а когда вы рванули дверь, то налетели на меня и сшибли с ног, так что я еще прежде чем успел встать на ноги, очутился во власти Рыжего Дьявола. Освободите же меня, и я пойду арестую Неда Краузе и отправлю его в тюрьму, так как он вполне этого заслуживает!