«Сыщику Нику Картеру.
Милостивый Государь!
Когда это письмо будет в ваших руках, меня уже не будет в живых. Ликуйте! Со мною, говорю это с гордостью и по праву, исчезает величайшая, а вместе с тем и опаснейшая ваша соперница. Вы лишили меня всего, что мне было дорого и мило, что поддерживало во мне желание жить.
Еще вчера я надеялась, что мне и моим товарищам как-нибудь, в последнюю минуту, удастся выйти победителями из этой отчаянной борьбы. Сегодня мне стало ясно, что для нас надежды уже нет — Морис Каррутер, этот человек, который был для меня божеством, к которому я была привязана всеми силами моей души, хотя я отлично сознавала, что по общепринятым понятиям он так же порочен и зол, как я, — Морис Каррутер должен погибнуть; я измучила свой мозг, но не вижу больше средства к спасению. Я напрасно искала выхода и не нашла его.
Два раза Морису Каррутеру удавалось бежать; один раз он бежал непосредственно после того, как вы его арестовали, из полицейской кареты перед самым зданием полицейского управления; при этом, правда, ему пришлось пожертвовать своим сообщником и одним полисменом. А во второй раз он сумел сбежать уже из залы суда, переполненной народом, собравшимся послушать, как его осудят за его многочисленные и тяжкие преступления.
В этом-то втором случае, к несчастью, и понадобилось мое личное присутствие, и, вот с тех пор, как ни старалась я замести все следы и отделаться от ваших преследований, мне это так и не удалось. Вы пронюхали, что Морис Каррутер скрывается у меня в квартире; с опасностью для собственной жизни вы сумели проникнуть в нее. В конце концов Морис Каррутер снова оказался пойманным, и на этот раз осужденным на смертную казнь. Уже назначен срок, когда он должен будет умереть на электрическом стуле в тюрьме Зинг-Зинг.
Говорят, правда, что пока человек жив, жива и надежда… Признаюсь — я на это и рассчитывала. Я надеялась еще раз, в последний раз, и с успехом, померяться с вами силами ума и находчивостью. Я сделала все необходимые приготовления для того, чтобы еще раз, в последнюю минуту, вырвать у вас вашу жертву; а так как освободить арестанта из «Томбс» нет никакой возможности, то я устроила все, чтобы воспользоваться моментом, когда Каррутера переведут в государственную тюрьму Зинг-Зинг. И вот сегодня Каррутер будет переведен.
Но вы чрезвычайно затруднили мне мои приготовления тем, что заставили меня бежать из моего дома еще в ту самую ночь, когда вы арестовали в нем Мориса Каррутера; я не могла остаться, не рискуя разделить его участи вместе с другими моими верными помощниками. Только существование тайной двери из моей квартиры в соседний дом и спасло нас от ареста. Между тем все, что было накоплено у меня в квартире, всю добычу наших систематических ночных похищений — а она превышала миллионы долларов! — пришлось оставить там. Конечно, это еще не делало нас бесприютными. Но, во всяком случае, впопыхах не удалось захватить почти ничего — и вот нас постигла двойная утрата: вместе с Морисом Каррутером в ваши руки попало и все наше огромное богатство.
В этой жестокой потере единственным моим утешением является только то, что я все-таки всегда водила вас за нос.
Вы и сегодня не знаете еще и не узнаете никогда, каким образом я успевала надувать вас и ваших помощников так, что в одно и то же время бывала и дома, и не дома. Уверяю вас, я испытывала особенное удовольствие в том, что надувала знаменитого сыщика Ника Картера, и даже теперь, в эти последние минуты, не без злорадного удовлетворения говорю вам, что беру эту тайну с собой в вечность, но это все! В остальном вы все-таки победитель, а я ухожу из этой жизни, потому что она ничего больше уже не может мне дать. Я знаю, как вы условились с инспектором Мак-Глуски; я знаю, что вы лично переведете Мориса Каррутера в тюрьму Зинг-Зинг сегодня, в десять часов утра.
Вот это понимание и заставляет меня проститься с жизнью. Моя смерть, вернее, способ, который я изберу, будет для вас новой загадкой, решения которой вам, однако, не удастся найти никогда. Знаете ли вы небольшое здание, которое знаменитый архитектор Менасто выстроил в западной части центрального парка и которое служит ему конторой? В этой конторе вы найдете меня мертвой, если только потрудитесь пойти туда, чтобы лично убедиться в правдивости моих слов.
Не легко мне было бы умереть, если бы я не знала, что и знаменитого сыщика Ника Картера постигнет рок и что от его славы не останется ничего, кроме горсточки праха, потому что, клянусь вам, — помните слова умирающей — моя смерть повлечет за собой и вашу. Вы не убежите от меня, хотя бы и лежали уже в могиле. Я увлеку вас за собой в неизвестность загробной жизни… в вечное молчание.
Инес Наварро».
Ник Картер, уже собравшийся было уходить, читал это письмо, стоя у себя в столовой. Письмо сюда только что, вместе с остальной почтой, принесла его уже довольно пожилая экономка. По энергичному и умному лицу великого сыщика время от времени пробегала не то насмешливая, не то недоверчивая улыбка.
В эту минуту в столовую вошел Дик Картер, двоюродный брат знаменитого сыщика и его главный помощник. Он встал сегодня позже обычного: в этот день предстояло только одно дело — помочь Нику Картеру перевести великого преступника в Зинг-Зинг, а так как поезд уходил только в десять часов, то Дик решил воспользоваться этим редким случаем, чтобы в виде исключения выспаться как следует, вдоволь.
