Жертва - [67]

Вот и хорошо, попробовал он убедить себя. Осторожничают, подумал он, обманывая самого себя, зная, что если бы он сидел в «порше» или «ягуаре», то девушки подошли бы к нему, привлеченные богатством, которое лучше укладывалось в рамки их представлений о большом городе. Ему нужно выспаться, перестать думать, просто перестать думать, хотя бы на сегодняшнюю ночь. Завтра, после ночной сумятицы, все будет выглядеть яснее. Ему нужен дневной свет, солнечный зимний день, его абсолютная безупречность.

Он попытался успокоиться, но его мысли были наполнены черными масками на лицах первых бизнесменов города, которые он видел на кассете. Если бы только их лица оказались на видеопленке. Тогда бы он знал, где их найти. Надо забыть об этом на сегодня, сказал он себе. Забыть обо всем. Пора смываться. Если найдут бумажник с правами Ньюлэнда, тогда с ним все будет кончено. А если он скроется, то выдаст себя с потрохами. И в том и в другом случае, когда обнаружат тела, инспектор Нельсон сделает правильный вывод. Кроу придется исчезнуть. Уехать куда-нибудь подальше. Европа показалась ему разумным вариантом. Там столько стран скучено вместе, что можно без проблем переезжать из одной в другую.

Пытаясь отвлечься, думая вместо этого о своей квартире на Квин-стрит, он поехал вперед по Веллингтон-стрит. Девушки, подходя к Янг-стрит, искоса бросили на него подозрительный взгляд. На Веллингтон-стрит он их оставил, а они свернули на Янг-стрит — улицу, о которой они столько слышали и так мечтали стать на ней своими.

Кроу ехал прямо по Черч-стрит и свернул на запад на Квин-стрит. Приехав домой, он вытащил из-под кровати чемодан и стал складывать в него одежду. Сняв вентиляционную решетку в углу комнаты, он просунул руку в дыру, с трудом нащупал то, что искал, под досками пола и достал набитый деньгами конверт. Кроу копил их годами, не доверяя банкам, всегда опасаясь их краха. Он посмотрел на часы, набрал номер авиакомпании «Канадиен эрлайнз» и в последнюю минуту успел забронировать место на беспосадочный рейс до солнечной Испании.

29 Нью-Йорк

Алексис смотрела вниз, на ряды огней взлетной полосы, глядя, как они уменьшаются, их свет так резко и отчетливо выделялся на фоне черного покрытия. Когда самолет взлетал, ощущение подъема всегда наполняло ее трепетом, хотя она боялась взлета, вцепляясь в ручки кресла, а чувство, появлявшееся в паху, втайне нравилось ей.

Через несколько минут она уже видела широкую, всеохватную панораму города, казалось, миниатюрные фары машин замедляют ход, двигаясь по свободным ночным улицам. Люди остались внизу, брошенные на хрупком холоде, и Алексис чувствовала тепло и облегчение, представляя себе испанские пляжи, песок между пальцами, солнечные лучи на коже, медленно придающие ей роскошный бронзовый оттенок. Она надеялась, что понравится Скаю в пляжном виде, надеялась, что не будет смотреться очень толстой в купальнике, который купила специально для этой поездки. Они будут много ходить, исследовать разные уголки, так что, даже если у нее и есть пара лишних килограммов, она их быстро сбросит.

Она отвела взгляд от иллюминатора и меркнущих огней далеко внизу и увидела, что Скай смотрит на нее, его глаза наполнены странной грустью. Она улыбнулась ему ободряюще, желая ради него быть сильной. После того случая в соседней квартире он казался очень уязвимым. Она чуть занервничала, подумав об этом — о пустом бессознании, клонившемся к еще более мрачной, угрожающей тьме, которую, как чувствовала Алексис, она лишь краем не задела. Полиция объяснила ей и Скайлеру, от какой опасности на самом деле их спасли. Из толпы спецназа выступил детектив Помрой, чтобы поддержать их, и объяснил, что полиция держала Дэрри под наблюдением и он привел их к людям из соседней квартиры. Они проникли в нее с разрешения домовладельца и поставили жучки. Они все видели и слышали из своего фургона, припаркованного рядом с домом. Слышали, что приказывали Скайлеру Педдль и Винсер, его героические колебания, когда он не хотел причинить вред Алексис.

— Все будет хорошо, — заверил он их. — Вы прекрасная пара. Только заботьтесь друг о друге.

Она почувствовала странные угрызения совести при воспоминании о Дэрри. Как давно это было? Казалось, прошли годы. Алексис невольно вздохнула и, храбро улыбнувшись, посмотрела вперед.

Она положила дрожащую руку на колени и прижала ее другой рукой. Воспоминания той ночи были похожи на смутный объект, который она видела периферийным зрением, но, когда она поворачивалась, чтобы приглядеться, сфокусировать взгляд, он скрывался. Она подумала о матери и разговоре перед отъездом. Мама наставляла ее: «Отдохни как следует. И будь осторожна. От этих мерзавцев террористов не знаешь, чего ожидать». Алексис сказала ей, что едет с подругой с работы. Солгала о Скайлере. Почему, спрашивала она себя, глядя на него в самолете.

— Я люблю тебя, Скай, — сказала она, пытаясь сдержать словами набухающую пустоту.

Но Небесный Конь не знал, с кем она говорит. Он не узнал своего имени. Мысленно он произнес: Небесный Конь Ринг. Он закрыл глаза, надеясь получить в дар сон, но ничего не увидел.