Жертва - [25]

— Беатрис тоже здесь, с тобой? — спросила она, стараясь сгладить ощущение от его последнего откровения, но Люка, казалось, это совсем не задело.

— Если бы она была здесь, как вы считаете, Хилари, сидел бы я тут один? — в его глазах мелькнула грусть, и тут же исчезла. Он будто старательно держал под контролем все свои эмоции. Когда находишься на грани жизни и смерти, иначе не получается. Хилари хорошо запомнила эти ощущения. Стоит отпустить себя, и ты падаешь в цепкие объятия страха, выбраться из которых не так-то просто.

— Прости.

— Не извиняйтесь, вы просто пытались сменить тему. Она сейчас на задании, чтобы помочь мне. Я должен её дождаться. Мы договорились не умирать до нашей следующей встречи.

Хилари не успела даже открыть рта, как он продолжил.

— Беатрис очень любит рисковать, вечно сочиняет всякие многоступенчатые ходы. А тот, на кого она сейчас работает, шутить не любит.

— Вальтер, — подсказала Хилари.

— Он сказал вам свое имя? — Люк, казалось, удивился, но продолжил. — Вальтер обещал ей, что если она все сделает правильно, я буду одним из первых, кому введут новый вирус. Вы же сами видите, Хилари, долго я не протяну.

Она смотрела в его глаза — глаза маленького взрослого, и не могла отвести взгляд, как будто загипнотизированная.

— Она уверена, что Вальтер из тех, кому можно верить?

— Разумеется нет, — хмыкнул Люк, — по этому поводу я и тревожусь за неё больше всего. Как бы она не решила сыграть с ним в свои игры. Особенно если сочтет, что… как она там это говорила… Игра стоит свеч.

Мальчик произнес последние слова по-русски, и Хилари могла только приблизительно догадываться об их истинном значении. Зато Джеймс наверняка понял бы и смог ответить в том же духе. Хилари с трудом отвела взгляд и теперь больше не могла заставить себя взглянуть на Люка, как если бы лично она была виновата в том, что с ним случилось, в том, что происходит сейчас.

— Она была одной из вас, — внезапно произнес он, — только гораздо старше. Ей помог выжить древний по имени Сильвен. Не сам, прислал вакцину, она тогда умирала у меня на руках. Понятия не имею, кто этот чувак, но готов обнять его, пусть даже меня не так поймут.

Хилари поймала себя на мысли, что впервые за весь их разговор улыбнулась.

— Я ей обязан тем, кто я есть сейчас, — продолжал он, — даже тем, как я думаю и разговариваю. Когда она нашла меня, я был малолетним наркоманом, режущим сумочки и тех, кто не мог за себя постоять. Вы бы взяли на себя заботу о таком, Хилари?

Она промолчала.

— Для тех, кто живет не одну сотню лет, грани хорошего и плохого стираются. И тогда они начинают видеть за всеми этими условностями людей, а не грязь или роскошь. Понимаете, о чем я? Я очень хочу жить, Хилари. Не потому что цепляюсь за эту жизнь всеми конечностями, а потому что кроме меня у неё никого. Это с виду она вся такая храбрая и сильная, а на деле ей безумно нужен кто-то рядом. Беатрис мне много чего не рассказывала, но я-то знаю. В её жизни было на двести с лишним лет больше всякой гадости, чем в моей. Я хочу стать настоящим мужчиной. Хочу заботиться о ней, защищать и оберегать. Подарить ей новую жизнь, в которой она снова будет улыбаться.

Несмотря на то, что было очень тепло, Хилари ощутила прошедшую по коже волну холода.

— Это очень благородно с твоей стороны, Люк, — ответила она после долгой паузы.

— Благородство — блажь для избранных, — фыркнул мальчик, — я не прекрасный принц и не супергерой. Я просто надеюсь, что они побыстрее закончат свои исследования, и что я смогу остаться рядом с ней. Времени у меня не так уж много.

— 12 —

Лигурия, Италия. Май 2013 г.

После памятной прогулки Сэт окончательно погрузился в собственные мысли. Он больше не пытался заговаривать с Шерил. Она ясно дала ему понять, что им не нужно быть приятелями, чтобы существовать рядом. Время тянулось бесконечно, часы казались резиновыми, но он упорно сторонился и избегал её общества. С каждым днем все больше.

Нормально спать ночами не представлялось возможным. Шерил приводила к себе любовника и отнюдь не стеснялась в выражении своих ощущений, да и мужчина ей попался не самый сдержанный. Приходилось накрывать голову подушкой, чтобы не слышать более чем откровенных стонов и криков, и проводить часы под прохладным душем, дабы унять свое воображение и вполне естественную реакцию организма. Помогало мало. Неизвестно, что заставляло Сэта нервничать с каждым днем все больше: это или неопределенность.

Прошло больше недели, а Шерил так и не дала ему никаких объяснений на счет дальнейшего развития событий или планов Сильвена на его счет. Помимо прочего, разбудила в нем воспоминания о Мелани, и теперь Торнтону хотелось вновь увидеть Её. Жива ли она сейчас? Когда они в последний раз виделись, Её сопровождал Сильвен. Сэт не сомневался, что тот был не просто другом. Соперничать с ним было бы не просто глупостью. Самоубийством.

Последний разговор с Шерил заставил его о многом задуматься. Сэт признал, что всегда плыл по течению. Все, что шло ему в руки — успех, выгодные предложения, достигались путем упорного труда. Но была ли в них хотя бы капля его инициативы? Он ни разу не сделал первого шага. Его находили, предлагали должности, руководители пробивали к изданию его статьи. Сам он всегда оставался в стороне. То же и в отношениях с женщинами. Сэт неизменно уступал инициативу им и не особо расстраивался, когда они уходили. Раньше его жизнь напоминала спокойную половодную реку, а не бурную и опасную горную, как сейчас. Рядом всегда были люди, которые помогали, поддерживали его устремления. Трудностей хватало, но по сравнению с нынешними проблемами они казались незначительными. Ему никогда не приходилось выживать. Он получал все, что хотел. Пожалуй, происходящее сейчас — наказание за все и за всех, кого он принял как должное, пропустил и без сожалений оставил за спиной. Наказание или испытание?