Женя Журавина - [31]

Агния Петровна сказала о тех, кто особенно хорошо учился и удостоен награды. Она подзывала к столу своих отличников, поздравляла их, вручала похвальные грамоты.

Так же поступила старушка-учительница, заведующая соседней начальной школой.

Несколько необычным для всех было выступление Рудакова:

— Ребята, здесь, на этой поляне, шумите вы, а рядом шумит река. Я проследил, как она зарождается — из множества ручейков. Одни выбиваются из-под камней, другие — из-под корней деревьев, третьи скатываются с гор, бегут вниз, звенят и зовут таких же шалунов, как и сами, и те отзываются: один стремглав летит с горы, другой продирается сквозь кустарник, третий прыгает с камня на камень, и вот они собираются вместе и получается небольшая речка. Речка бежит дальше, скликает подруг, и те бегут к ней слева и справа... Растет их сила, слышней их песня, дружней работа... Так и вы — наши ученики. Вы скатываетесь к нам со всех пригорков, образуется беспокойная шумливая школа, кончаете школу, вырываетесь на простор жизни, сливаетесь с другими такими же реками, возникает могучая полноводная река молодежи, а ей все по силам, все по плечу...

Рудаков стал рассказывать, что уже сделала, что делает молодежь и что предстоит сделать ей, нарисовал широкую картину созидательного труда, преображенной земли, и все, взрослые и дети, заслушались учителя, а Женя не сводила с него глаз: «Рудаков — какой же он молодчина! Куда до него Колесову». Но у молодчины был все тот же галстук трубочкой, плохо отутюженная рубашка и брюки и на макушке торчал хохолок — точно корешок у тыквы, и отношение к нему Жени все еще было сумбурным: и хорош и нехорош, и мил и немил. Ах, был бы он послушен, как школьник, — она бы привела его в полный порядок!..

— А сейчас, ребята, вам расскажет Еремей Прохорович, как он пришел сюда. Он первый протоптал здесь тропки и дорожки, — сказала Агния Петровна.

Из-за стола поднялся седенький, сухонький старичок с живыми, острыми, совсем еще молодыми, даже озорными глазами.

— Вот и я перед вами, оратель... Говорят мне: расскажи за три минуты, как ты нашел сюда дорогу. А я шел сюда три года. Шел, шел и сел под Красноярском. Яр был красный, а жизнь выходила черная. Посидел год — перебрался за реку Зею. Зея — река широкая, а жизнь выходила узкая. Посидел год, перебрался сюда. Вот и пришел. А что нашел? Лес нерубленый, зверь непуганый, в реке — рыба, в лесу — птица. Вот тут мы и шли. Шаг ступил — куст срубил, еще шаг — еще куст. Сто шагов — сто кустов. А шагов не сто, а тыщи. А кусты и толсты и густы. День идешь — весь в поту, а пройдешь... ну, версту, бывает — две. Лес не пускал: не смей — мое царство! Зверь зубы скалил: уходи, я тут хозяин! А я вот не ушел. Еремей — дело разумей! Бывало, Еремкой звали; а выходит, Еремей Прохоров — богатырь: рукой махнул — лес повалился — дорога легла, топнул ногою — деревня встала. Вот этими плечами и лес растолкал и зверя отогнал. А теперь бахчу стерегу, государству семена заготовляю. Вот я какой! А какие вы? Жидкие... А я как дуб. Попробуй повали! Не повалишь и не согнешь! Вот вам и весь мой сказ... Еремей Прохоров еще не хворый. Пусть враг хворает, а нам недосуг...

Ребята ответили дружными аплодисментами, а две девочки-пионерки преподнесли старику большой букет цветов, и одна из них сказала:

— Еремей Прохорович, от всех ребят вам большое спасибо за то, что вы проложили сюда дорогу. Ребята, теперь все сразу:

— Спа-си-бо Е-ре-мею Про-хо-ро-ви-чу!

— Дошлый, дошлый народ, — ответил Еремей Прохорович и покачал головою. — Решили умаслить старика, к дынькам моим подластиться! Не, меня не подкупишь...

Выступили три человека от родителей, по одному от каждой школы. Затем приступили к завтраку. Солнце уже изрядно припекало, и дети стали прятаться в тени кустарников, собираться группками на берегу речки, разбрелись по косогору.

— Пусть нагуляют аппетит, — сказала Агния Петровна, — отдохнут от наших речей. Никак мы не можем без них обойтись, а лучше бы без них. Дети и речи — одно не подходит к другому, особенно на празднике...

Выпускники в сопровождении Жени и Рудакова стали подниматься на вершину горы — традиционная прогулка — увидеть широкий горизонт, осмотреться, помечтать. Группа окончивших седьмой класс, человек двадцать, и десять человек, окончивших начальную школу, пестрой цепочкой потянулась к вершине.

Женя и Рудаков шли последними и несколько отстали.

— Рудаков, ну что мне с вами делать? — говорила Женя. — Вот вы выступали — и хорошо, и плохо. Ну зачем так длинно? Ведь это сочинение! Вы бы лучше сказали всего три слова, да так бы тепло, да так бы посмотрели на ребят, чтобы они закричали от радости. А то слова, слова... Агния Петровна права: лучше бы без речей. Дети и речи! Умная она все-таки. Душа у нее теплая. Настоящая учительница. Мать. Но вы тоже хороший. Понимаете, из вас получится хороший парень...

— Почему — получится? Он уже получился...

— Нет же, Рудаков. Честное слово, нет. Вам надо выбраться из этой деревушки. Что это за мужчина? Забрался в деревушку, высшего образования не имеет...

— Незаконченное высшее...

— Ах, знаем мы это незаконченное! Чемодан, а что в чемодане? Может быть, и ничего!