Жены и дочери - [195]

Молли подумала, что если только отец увидит Осборна, он едва ли посчитает его капризным или будет строг с ним. Но она всего лишь ответила: — Папе во всем нравятся шутки. Для него они являются облегчением после всего того горя, что он видит.

— Очень правильно. На свете слишком много горя. Я не думаю, что это очень счастливое место. Значит, Синтия уехала в Лондон? — добавил он, помолчав. — Думаю, мне бы хотелось снова ее увидеть. Бедный старина Роджер! Он любит ее очень сильно, Молли, — сказал он. Молли едва ли знала, что ему ответить на это, она была поражена переменой в его голосе и поведении.

— Мама поехала в Тауэрс, — начала она, наконец. — Леди Камнор понадобились некоторые вещи, которые только мама может найти. Ей будет жаль, что она не застала вас. Только вчера мы говорили о вас, и она сказала, как долго мы вас не видели.

— Думаю, я стал беспечным. Я часто чувствовал себя таким усталым и больным, что единственное, на что я был способен, это храбриться перед отцом.

— Почему вы не приехали повидаться с папой? — спросила Молли. — И не написали ему?

— Не могу сказать. Порой мне становилось лучше, порой — хуже, а сегодня я собрался с мужеством и приехал услышать, что скажет мне ваш отец: кажется, все бесполезно.

— Мне очень жаль. Но подождите только два дня. Он приедет и осмотрит вас, как только вернется.

— Помните, Молли, он не должен тревожить моего отца, — сказал Осборн, опираясь руками о кресло, чтобы выпрямится и придать больший вес своим словам. — Я молю Бога, чтобы Роджер оказался дома! — воскликнул он, принимая прежнюю позу.

— Я хорошо понимаю вас, — ответила Молли. — Вы считаете себя очень больным, но разве это не от того, что сейчас вы устали? — она не была уверена, стоит ли ей понимать, что происходит в его душе, но начав говорить, она не могла не быть откровенной.

— Порой мне кажется, я очень болен. А потом я снова думаю, что только из-за хандры я становлюсь капризным и все преувеличиваю, — он помолчал немного. Затем, словно приняв внезапное решение, снова заговорил. — Видите ли, от меня зависят другие… от моего здоровья. Вы не забыли, что услышали в тот день в библиотеке? Нет, я знаю, не забыли. Я видел по вашим глазам, что вы помните. Я не знал вас в то время. Думаю, что знаю сейчас.

— Не говорите так быстро, — попросила Молли. — Отдохните. Никто нас не прервет. Я продолжу шить, когда вы захотите сказать что-нибудь еще, я буду слушать, — ее встревожила странная бледность, появившаяся на его лице.

— Благодарю, — через некоторое время он встряхнулся и начал говорить очень тихо, словно говорил о незначительном.

— Мою жену зовут Эми. Эми Хэмли, конечно. Она живет в Бишопсфилде, деревушке возле Винчестера. Запишите адрес, но храните его при себе. Она француженка, римская католичка и была служанкой. Она всецело добропорядочная женщина. Я не должен говорить, как она дорога мне. Я не смею. Как-то раз я намеревался рассказать Синтии, но она, казалось, не считала меня братом. Возможно, она робка с новым родственником, но вы передадите ей от меня привет. Какое облегчение думать, что кто-то еще знает мой секрет, вы, похоже, одна из нас, Молли. Я могу доверять вам, как доверяю Роджеру. Мне уже лучше, теперь я уверен, что кто-то еще знает о местонахождении моей жены и ребенка.

— Ребенка?! — воскликнула Молли. Но прежде, чем он смог ответить, Мария объявила: — Мисс Фиби Браунинг.

— Сверните эту бумагу, — быстро сказал он, вкладывая ей что-то в руку. — Это только для вас.

— Моя дорогая Молли, почему ты не пришла пообедать с нами? Я сказала сестре, что пойду и хорошенько тебя побраню. О, мистер Осборн Хэмли, это вы? — на лице мисс Фиби, помешавшей приватному разговору, настолько явно проступило выражение ошибочного понимания, что Молли уловила сочувствующий взгляд Осборна и оба улыбнулись при этой мысли.

— Уверяю, что я… что ж! Каждый должен иногда… я понимаю, наш обед был бы… — затем она пришла в себя и закончила предложение. — Мы только что узнали, что миссис Гибсон наняла пролетку у «Георга», поскольку сестра отправила нашу Нэнси заплатить за пару кроликов, которых поймал в силки Том Остлер, (я надеюсь, нас не сочтут браконьерами, мистер Осборн… полагаю, на силки не требуется лицензия?), и та узнала, что он уехал в Тауэрс на пролетке вместе с твоей дорогой мамой. Поскольку Кокс, который обычно управляет пролеткой, вывихнул лодыжку. Мы только что закончили обедать, но когда Нэнси сообщила, что Том Остлер не вернется до вечера, я сказала: «Бедная девочка осталась совсем одна, а мы так дружили с ее матерью»… когда она была жива, я имею ввиду. Но я рада, что ошиблась.

Осборн сказал:

— Я пришел поговорить с мистером Гибсоном, не зная, что он уехал в Лондон, и мисс Гибсон любезно поделилась со мной ланчем. Теперь я должен идти.

— О, боже! Мне так жаль, — затрепетала мисс Фиби, — я побеспокоила вас. Но у меня были самые добрые намерения. Я с детства всегда приходилась не кстати…

Но Осборн вышел до того, как она закончила извиняться. Уходя, он встретился взглядом с Молли, в его глазах было странное выражение тоскливого прощания, которое так поразило ее на этот раз, что она часто вспоминала его впоследствии.