Женское лицо СМЕРШа - [7]

А очевидцев-участников Великой Отечественной войны остается все меньше и меньше. Поэтому надо спешить, чтобы уловить через живое слово реальный отзвук того страшного времени для страны и нашего народа, которое наступило после 22 июня 1941 года.

Сороковые-роковые, особенно их первая половина, были своего рода травматической эпидемией, безжалостно отправившей на тот свет миллионы жизней. Наполеон I не случайно заметил, что война состоит из непредусмотренных событий. Жизнь многих советских граждан была поломана именно этими непредусмотренными событиями.

Одной из героинь, пытавшейся вместе с коллегами по службе на Лубянке предусмотреть возможность нападения фашистской Германии, а потом участвовала в незримой битве спецслужб, была и остается в моей памяти и многих моих коллег В.А. Воробьева. Для старшего поколения военных контрразведчиков — наша «Валюша», для нас, более молодых, — наша «Андреевна», — бывший секретарь 1-го отдела 3-го Главного управления КГБ СССР старший лейтенант в отставке Валентина Андреевна Воробьёва.

Это ее мы в шутку называли «Валя-пулеметчица» из-за скорости печатанья на пишущей машинке. Нет, она скорее не печатала на своей «Оптиме», а громко писала, причем быстро и грамотно.

В связи с 90-летием органов военной контрразведки и зная, что 23 февраля у неё день рождения, автор решил с коллегой полковником в отставке Евсеевым В.Ф. навестить нашего дорогого человечка, от звонка до звонка проработавшей в ГУКР СМЕРШ НКО СССР с 1943 по 1946 год. Она пережила рождение этого легендарного органа и его ликвидацию после войны.

Встретила нас внучатая племянница Ирина и, словно извиняясь, пропела:

— Бабушка подойти к двери не смогла. Сломала ногу…

— ???

— Ходила в магазин и поскользнулась. Сами знаете, как с наледью справляются сегодня коммунальщики.

И вот мы сидим за маленьким овальным столом в небольшой комнатушке однокомнатной квартиры. На скатерти, быстро накрытой бутербродами и нарезанной колбасой хлопотуньей Иришкой, появились и наши подарки: конфеты, буклеты, книги, торт и цветы.

— Ну зачем же вы это, у меня все есть, — по обыкновению стеснительно замечает скромная мадонна СМЕРШа.

— А вы зачем?

— Уж, извольте, от нашей славянской традиции никуда не денешься: гость в избе, хлеб на столе. Так уж издревле на Руси повелось. Она нас узнала, несмотря на почти двадцатилетний перерыв в общении.

Пока обставлялся стол, она подслеповатыми глазами ласково смотрела на нас «молодых» — семидесятилетних мужиков.

— Не представляете, как я рада, как я рада, что вы пришли в этот день. Ведь я ровесница Советской, а теперь уже Российской Армии — родилась ведь 23 февраля 1918 года. Спасибо, мои дорогие, что навестили меня, плохо слышащую и видящую старушку, — знакомым и таким добрым голосом говорила с нами наша зрелость из рубежей в несколько десятков лет.

Посыпались вопросы…

— Валентина Андреевна, скажите, когда начался ваш трудовой стаж?

— Сразу же после окончания школы и курсов машинописи. В непростом в смысле продовольствия, даже в Москве, в 1932 году, когда меня приняли машинисткой в одно из управлений Главного штаба ВВС РККА, где я проработала до 1939 года. А потом как-то позвонил мне незнакомый мужчина, предложил встретиться и переговорить в отношении «дальнейшего профессионального роста». Назвал место и время встречи. Адрес был таков — Кузнецкий мост, дом четыре. Побежала на встречу в обеденный перерыв. Так оказалась я там, в кругу сине-красных фуражек. Поняла — это НКВД. Предложили должность секретаря-машинистки оперативного отдела. Я, скажу вам откровенно, с радостью согласилась, так как выгадывала материально. Оклад мой в 240 рублей сразу подпрыгивал до 756!!! Разница любого бы обрадовала. Так вот с тех пор я и трудилась на одном месте — в штабном отделе. Офицеры Управления особых отделов, а затем СМЕРШа обслуживали подразделения Генштаба и центральных управлений РККА.

— Надо понимать, что генштабовский отдел всегда был первый?

— Нет, нумерация менялась, а вот по степени опытности у нас всегда были высокие профессионалы. В Первом мы с вами работали!

— Вы застали войну, работая на Лубянке, застали руководителей тех лет, оперативных работников. Расскажите подробнее об этом периоде, молодому поколению будет интересны подробности.

— Общеизвестно, что недавнее забывается быстрее, чем давнее. Оно цепче держится, такая уж особенность человеческой памяти. Действительно я всю службу прошла в «генштабовском отделе» — подразделении центрального аппарата военной контрразведки. Начала я работать при начальнике 4-го (Особого) отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР генерале Бочкове Викторе Михайловиче. Кстати, он был участником боевых действий на Халхин-Голе и в войне с Финляндией. Закончил он службу, кажется, в звании генерал-лейтенанта.

Его сменил уже начальник военной контрразведки Михеев Анатолий Николаевич. С августа 1940 года его должность называлась так, — начальник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР. Вскоре после реорганизации, это было зимой сорок первого, его должность величалась — начальник 3-го управления Наркомата обороны СССР. Скромный и красивый был мужчина. Помню, как сегодня, 19 июля 1941 года он был назначен начальником Особого отдела Юго-Западного фронта. Погиб в начале войны при отступлении Юго-Западного фронта на территории Полтавской области…