Женское лицо СМЕРШа - [5]

Впервые это имя автор услышал из уст своего первого оперативного начальника генерал-майора Николая Кирилловича Мозгова в его выступлении на день чекиста во Львове — в Особом отделе КГБ СССР по Прикарпатскому военному округу. Повествуя о фронтовых буднях во время службы в Особом отделе, а потом СМЕРШе на Балт-флоте, он вспоминал некоторые операции и оперативников, участвовавших в них.

Рассказывал он и о женщине — старшем оперуполномоченном на Балтике Федосье Федосьевне Борисовой. Потом, годы спустя, он подарил сослуживцу по Прикарпатью книгу «Чекисты Балтики», где публиковались его воспоминания — «Тревожные дни на Ханко». В этой книге упоминалось и имя Борисовой. Ей была посвящена отдельная статья.

Говоря о ее деятельности, географии службы и ее характере, он назвал сотрудницу военной контрразведки «женщиной-метеором». На самом деле это была очередная мадонна СМЕРШа, исколесившая по местам службы почти всю страну.

Родом она была с Украины.

Родилась в образованной и большой семье с восьмью детьми. Отец, Федосий Третьяченко, был учителем в большом селе Старая Буда Киевской области. В конце двадцатых годов на Украине жилось не сладко. И люди срывались с родной земли и отправлялись за счастьем в Сибирь. Уехала осваивать Алтайские земли и семья учителя. Любимой дочери Федосье было всего десять лет.

Это было время свирепствования на Алтае остатков белогвардейских банд. Они расправлялись с учителями, военными, коммунистами и вообще сторонниками советской власти.

Вот как вспоминала наша героиня тот период.

Банда Шишкина налетела днем откуда-то из лесу, оставляя за собой кровь, трупы, слезы, наводя ужас на местных жителей…

Черная слава бежала впереди них. Бандиты прошли рядом с селом Егорьевкой, в котором учительствовал отец.

Первым бандиты схватили локтевского судью Василия Муромцева. Привязали за ноги к хвосту коня и погнали. Бился живой человек о дорогу, об ухабы да камни. В кровавое месиво превратилось его лицо. В таком виде он и принял смерть мученика. И братьев его убили эти звери. А секретарю райкома комсомола Павлу Локтеву голову шашкой срубили. Откуда такая ненависть лютая бывает у людей? 18

Наверное, от того, что они превращаются в такие моменты в звероподобные существа.

Отец в тот период в Змеиногорске оказался. Совещание там проходило учителей и директоров школ. Бандиты откуда-то узнали об этом. Налетели, ворвались в здание, арестовали педагогов и заперли в тюрьму. Расправа готовилась чуть позднее. Но нашлись смелые люди. Из Рубцовки на конях поскакали в Усть-Каменогорск, где красные стояли. Успели предупредить, красноармейцы разгромили банду. Заключенных освободили. Так отец остался живым, но от стресса стало сердце болеть, и в 1931 году его не стало.

И вот тут-то Феня остановилась на человеческой подлости. Она вспомнила, что за две недели до нападения банды приезжал к ним инспектор школ. Принимал его отец дома: накормил, напоил. Говорили о школьных делах. Отец партийным был, инспектор знал это. А оказалось, что этот человечишка с бандитами заодно. И совещание-то учительское собрано было по его указанию. А, может, он сам и был этим Шишкиным.

Когда наши освободили арестованных, отец рассказывал, как «инспектор» на коне прискакал с бандой. За одной лошадью труп локтевского судьи, весь в крови, волочится, а «инспектор» гарцует на своем коне да показывает, кого из учителей брать. Увидев отца, пообещал ему: «Вечером расстреляем».

Сегодня, по вине партийного руководства СССР, мы лишенные Большой Родины, которую предали и разломали, часто от них самих, перекрасившихся под либералов-рыночников и их последователей, мы слышим, что Советам власть досталась легко, она, мол, валялась на дороге. Глупость все это. Слишком прост и слеп тот человек, который думает, что Советская власть нам даром досталась, вроде подарка новогоднего. Нет, за нее жизнями плачено.

* * *

Эти кровавые картины из детства постоянно будили мысли девушки, как дальше строить свою жизнь. Природа ее не обидела: высокая, сильная, красивая, общительная, с ямочками на щеках…

Когда разгромили банду, поплакала Федосья, ее чаще называли

Фенечка, по погибшим товарищам, а потом вытерла покрасневшие глаза жесткой ладошкой и дала себе жесткий обет:

«Нет, распускаться нечего. Слёзы — слабость наша. Иной раз, проливая слезы, мы ими обманываем не только других, но и себя. Слезы — оборонительная жидкость. С врагом бороться — силушка и знания нужны. Только слабость не прощает, только бессилие не забывает».

А после этих слов, сказанных молча себе, она отдалась общественной жизни. Выбрали Феню в состав райкома комсомола города Локоть. Потом она стала заведующей женотделом в райкоме партии. Окончила юридические курсы. Стала нотариусом, членом суда, увлеклась стрельбой. Потом по призыву Хетагуровой к девушкам уехала строить Комсомольск-на-Амуре. В Хабаровске работала в аппарате управления НКВД оперуполномоченным, — боролась с сектантами, расхитителями, бандитами.

Вскоре вышла замуж за коллегу оперуполномоченного Борисова, которого вскоре перевели в Ленинград. Он был коренным жителем Северной Пальмиры.