Женский пол - [7]

— канал, у которого уже более двух с половиной миллионов подписчиков, и при этом работает моделью и актрисой в Лос-Анджелесе, по своему образу жизни не отставая от сестер Кардашьян.

В детстве Грегори Лаззарато участвовал в соревнованиях по прыжкам в воду. В 2005 году он стал чемпионом Канады по прыжкам с трех метров. На фотографии с этого события Грег, которому тринадцать, стоит в черных плавках Speedo на трамплине. Он сухой — пока еще не нырял. Его светлые, аккуратно подстриженные волосы окаймляют лоб уродливой челкой. Для тринадцатилетнего подростка он мускулист: кубики пресса на его животе сцепляются друг с другом, как элементы пазла. Его взор прикован к чему-то справа от камеры, выражение лица напряженное. Скорее всего, он смотрит на воду, пытаясь прикинуть расстояние, но это невидящий взгляд. Его мысли витают где-то далеко. Есть что-то невыносимо печальное в этой фотографии. Ему как будто холодно, одиноко. Его кожа у всех на виду. Он собирается с духом перед тем, как испытать едкий поцелуй хлорки и погрузиться на самое дно, он готовится к тому, что вода засосет его, поглотит целиком.

Но Джиджи Горджес отвергает глубину. Она мягко скользит по поверхности вещей и никогда не тонет — как водомерка. С годами ее уроки макияжа превратились в видео исповедального характера и ролики, приоткрывающие закулисье ее операций по коррекции пола. При этом по степени эмоциональности, по своей интонации или сути видео принципиально не изменились. Как и прежде, главное — всегда быть gorgeous, куколкой. И она действительно кукольна, в трансцендентно-конвенциональном ключе: худая блондинка с большой грудью, редко появляющаяся на YouTube или в Instagram без полного макияжа. Количество времени, энергии и денег, которые эта женщина потратила на то, чтобы выглядеть именно так (это не просто помада, тушь и широкая линейка средств по уходу за кожей, но феминизирующая пластика лица, наращенные волосы, электроэпиляция, несколько этапов процедур по увеличению груди), просто ошеломляет. Я ей страшно завидую.

В центре творчества Джиджи, не говоря уже о ее реальном теле, лежит беспрекословное, маниакальное подчинение технике: взмаху растушевывающей кисточки, точному абрису груди. Не получилось сделать идеально, значит, нужно повторить. Дело не только в том, что общепринятые стандарты красоты требуют от Джиджи пользоваться этими техниками, чтобы в ней признали женщину, хотя это, конечно, тоже верно. Сам факт ее полного им подчинения — признак женскости. Гендерный переход, неважно в каком направлении, — это всегда процесс превращения в экран для чужих фантазий. Вы не можете быть великолепны, если не для кого быть великолепным. Чтобы этого добиться, Джиджи свела свою индивидуальность к минимуму. Она смеется над шутками, плачет, когда ей грустно, и чудесным образом не забивает себе голову серьезными вопросами. Она стала тупой блондинкой в самом техническом смысле этого слова.

МИСС КОЛЛИНЗ. С такой пошлой и, вульгарной пидараской я еще не сталкивалась [41] .

С давних пор существуют феминистки, отвергающие транссексуальность из мужчины в женщину на том основании, что она выражает сугубо мужскую фантазию о женственности. Сегодня они известны как транс-эксклюзивные радикальные феминистки, сокращенно ТЭРФ. Классическим текстом здесь является книга Дженис Реймонд 1979 года «Транссексуальная империя: сотворение муженщины», в которой автор выдвигает знаменитое утверждение, что «все транссексуалы насилуют тела женщин, сводя реальную женскую форму к артефакту и присваивая эти тела себе»[42]. По словам Реймонд, вместо того чтобы полностью отринуть стереотипы половых ролей, как сделала бы любая добросовестная феминистка, транссексуалы попросту заменяют «один половой стереотип другим»[43]. Тем самым транссексуальность превращается в извращенное продолжение сексуальной объективации, становится «предельным и, можно даже сказать, логическим завершением мужского обладания женщинами в патриархальном обществе». «Мужчины в данном случае, — пишет Реймонд, — в буквальном смысле овладевают женщинами»[44].

Реймонд, конечно же, чрезвычайно нетерпима: она даже не пытается скрыть свое отвращение к транс-женщинам, и особенно к таким формам хирургического вмешательства, как операция на половых органах. (Есть бесконечная ирония в том, что ничто не вызывает у транс-эксклюзивной феминистки большего ужаса, чем перспектива того, что кому-то отрежут пенис.) Но в чем-то она права. Само собой разумеется, бессмысленно пытаться понять такую транссексуальную женщину, как Джиджи Горджес, без отсылок к стереотипам; наоборот, готовность соответствовать этим стереотипам заложена в самом ее имени. Джиджи Горджес — молодая, состоятельная, белая, голубоглазая, худая, загорелая блондинка; у нее полные, пухлые губы и большая, округлая грудь. Это означает, что Джиджи — ночной кошмар ТЭРФ: бесстыдное косметическое чудо, собранное командой пластических хирургов, эндокринологов, рекламных агентов и маркетологов, — ходячая говорящая реклама. Это мне в ней особенно нравится.

Валери иногда причисляют к трансэксклюзивным радикальным феминисткам — ярлык, от которого она, я уверена, пришла бы в ужас (в особенности от слова «феминистка»). Истина, вероятно, куда сложнее. Среди ее знакомых, несомненно, были люди, которых мы сегодня назвали бы трансгендерными. Ее биограф сообщает, что летом 1967 года Валери часто можно было встретить в парке Вашингтон-сквер с Кэнди Дарлинг, которой вскоре предстояло стать транссексуальной музой Энди Уорхола. Временами Валери восхищенно говорила о Кэнди, описывая ее как «идеальную жертву мужского подавления» их общему другу, которому она планировала предложить роль в «Засунь себе в задницу»