Женщины-масонки - [116]

XXIX ЗАПАДНЯ

Те, кто обедает в Английском кафе, непременно должны появиться затем в театральной ложе, а потом – заехать в Клуб. Филипп Бейль и граф д'Энгранд слишком хорошо знали кодекс светской жизни, чтобы позволить себе нарушить эти два важнейших закона. Часов в одиннадцать они зашли в Клуб, намереваясь обменяться двумя-тремя рукопожатиями, снять перчатки, снова надеть их и удалиться. Как видит читатель, ничего более серьезного они не затевали.

Судьбе угодно было, чтобы в этот вечер они зашли в зал, где шла игра. Они машинально заняли места за игорным столом, вокруг которого мужчины, наделенные поистине самым высоким интеллектом, смешались с разными забавными ничтожествами, обладающими одним-единственным достоинством, а именно умением разоряться с улыбкой даже в том случае, если в первый же день нищеты им приходится пустить себе пулю в лоб между последней сигарой и последней гримасой.

Не успели Филипп Бейль и граф д'Энгранд занять места, как между кудрявым блондином, который только что появился, и некоей олимпийской бородой, которая отдыхала, завязался следующий разговор.

– Вы никогда не бываете точным, Беше?– спросила отдыхающая борода.

– Коломбен! Не донимайте меня упреками: я и сам знаю свои недостатки,– ответили кудри.

– Вы должны были заехать за мной к Тортони между пятью и шестью, не так ли?

– Справедливо.

– А с тех пор прошло одиннадцать часов!

– Сверхсправедливо.

– Ах, вот оно что! Но это не столь уж мило с вашей стороны! – заметил удивленный Коломбен.

– Это даже весьма неучтиво, но у меня есть смягчающие вину обстоятельства, на которые я прошу разрешения сослаться.

– Так ты намереваешься сослаться на смягчающие обстоятельства?– не поворачивая головы, переспросил один из игроков.

– Я мог бы сослаться на них,– задетый этим вопросом, отвечал Беше,– ведь я занесен в список адвокатов!

– Беше – адвокат! – подняв головы, зашептались присутствующие.

– Да, господа! Да! – заявил Беше, выпячивая грудь и играя моноклем.

– Великолепно!…

– Неслыханно!…

– Восхитительно!…

Безудержный общий хохот заглушил эти иронические восклицания.

Беше стал красен как рак; он попытался улыбнуться, но это ему не удалось.

– Так как же?– сжалившись над ним, заговорил Коломбен.– Что же это за смягчающие обстоятельства?

– Признаете ли вы, что бывают чрезвычайные обстоятельства?

– То есть?…

– Ну, например, взятие под стражу?

– Как, Беше? Вас арестовали?

– Сейчас увидите.

– Внимание! Беше ссылается на смягчающие обстоятельства!– воскликнул тот же игрок.

– Около трех часов я возвращался из Булонского леса; вы сами видите, что я прекрасно успел бы к Тортони к пяти часам. Погода была чудесная…

– Свежий воздух!…

– И птички пели свои чудесные песенки!…

– Ах, господа!– вскричал Беше.– Вечно вы меня перебиваете!

– Продолжайте,– сказал Коломбен.

– Я ехал на моем Грипп-Солейле… Вы знаете моего Грипп-Солейля?

– Не знаю, но это неважно.

– Я ехал рысью – это аллюр, в котором Грипп-Солейль не знает себе равных…

– Он на коне скакал, сей всадник несравненный…

– Это произошло между Отейлем и Буленвилье; некоторое время я думал только о встрече с Коломбеном. «Коломбен меня ждет, и я не могу опоздать,– говорил я себе.– Встреча – это дело святое. Точность – вежливость королей!»

– Черт возьми! Блестящий монолог!

– Каждые пять минут я смотрел на часы… великолепные часы… Вы видели мои часы?

Общее молчание.

– Внезапно…

– Ага! Наконец-то мы добрались до сути дела! – прошептал один из слушателей.

– Внезапно я вижу павильон, который построил бедняга Поркеваль, мой близкий друг, тот самый барон де Поркеваль, который недавно умер. Вы были знакомы с Поркевалем?

– Ну, а дальше-то что?– спросил Коломбен.

– Все окна павильона были закрыты, и только входная дверь была приоткрыта. Я подумал, что павильон продается. «Так, так!» – подумал я и бросил поводья Тони… Вы знаете Тони, а?

– А дальше-то, дальше?

– Я зашел в помещение, сказав себе: «Смотри-ка, а ведь недурно! Почему бы мне это и не купить?… Купим! Я буду приходить сюда с моим другом Коломбеном, с милейшим Коломбеном!»

– Благодарю!

– Итак, Беше купил павильон Поркеваля! – сказал один из членов Клуба.

– Отнюдь нет! – отвечал Беше.– И сейчас я попрошу вас слушать с величайшим вниманием.

– Господа, это настоящий адвокат! Узнаю его по оборотам речи!

– Беше, наше внимание к вашим услугам!

– Так вот, будучи придирчивым покупателем, я обошел все здание, я посетил и сад; я не встретил ни души. Под крыльцом был вход в погреб; я обследовал и погреб – я проник туда. Но не прошло и двух минут после того, как я начал лорнировать бочонки с вином, когда вдруг я услышал, что дверь захлопнулась. Я оказался в тюрьме.

– В тюрьме!

– Гм! Это пахнет Анной Радклиф[98].

– Я хотел позвать на помощь, как вдруг, подойдя к двери, я увидел сквозь щели… вы догадываетесь, что я увидел?

– Господа, Беше не только адвокат, но и романист: обратите внимание, сколь искусно он задерживает повествование!

– Что ж, подадим ему реплику, раз он этого требует,– сказал один из игроков.– Так что же вы обнаружили, Беше?

– Призрак?

– Всадника в шлеме с красным пером и черным забралом?

– Единорога, изрыгающего пламя?

– Нет, господа, я увидел женщину, красивую женщину, которую я тотчас же узнал.