Женщины Кузнецкстроя - [14]

В то время у нас не было ни делегатских собраний, никаких организаций. Первое собрание у нас было — и мы ходили по баракам и землянкам. Сразу нас набралось человек 100 женщин, все записались с удовольствием. Это было в 1929 г., осенью. Мы жили вместе в ЦРК, и у нас была кооперативная ячейка. На собраниях делал доклады секретарь ячейки Новиков. Он проводил почти всю нашу женработу, вся работа кооперативной ячейки проходила у нас. Мы делали собрания в ЦРК. Тут были собрания всей Нижней Колонии.

Потом организовалась Верхняя Колония, и они там устраивали собрания отдельно. Делегатские собрания проходили у нас таким образом: прикрепляли некоторых делегаток к магазинам, создавали лавочные комиссии, затем при больнице прикрепляли делегатов и при амбулатории, потому что были жалобы, что больница не обслуживает. Когда была врач Ламбина — на нее были частые жалобы. Мы расследовали это, и оказалось, что она была просто переутомлена. Врачей было мало.

Затем мы открыли школу кройки и шитья. Мы съездили в Прокопьевск и купили две машинки. Тут была женщина, которая согласилась преподавать, но помещения нам не отвели. У нас был барак, сделанный из земли. В одной стороне его проводили курсы кройки и шитья, в другой — арматурные курсы. Мешали друг другу — в школу кройки шло страшно много женщин. Но тогда дело у нас сорвалось, потому что помещения не было.

Средства собирали таким образом: делали постановку. На эти деньги организовывали буфет и пр. Я была тогда режиссером.

Потом стали проводить беседы: Ламбина делала доклад по медицине, Новиков — о китайской железной дороге и т.п.

Затем открыли курсы красных сестер. Там преподавала Ламбина. Туда записалось человек 10-15.Эти курсы тоже не закончили, потому что больница была маленькая.

У нас был пионерский отряд 33 человека. Меня прикрепили к этому отряду. Приходилось сегодня в одном месте собираться, через день — в другом. Средства давали постановки. Ребята тоже участвовали. Делали пельмени и продавали их. Тогда собрали 136 рублей, положили их в сберкассу. На эти деньги мы купили костюмы бедным детям, книги, пособия и горн. Еще сделали снимок детского отряда. Райком партии дал нам оркестр музыки бесплатно.

Помню, как мы здесь проводили впервые день 8 марта. Это было в 1929 г. 6 числа мы уехали в Бызово, за реку, отвезли туда газету “Ильичевка". Один мальчик нарисовал на ней строящийся завод. Мы приехали туда и сделали собрание. В Бызово организовался колхоз, когда мы проводили собрание. Мы сказали везти всех детей к нам. Мы выбрали комиссию, которая привезла туда гостинцы, манную крупу, конфект и пряников. Но киргизы ни одного ребенка нам не хотели давать. А когда мы первый утренник сделали, то все ребята пошли к нам с чашками. Женщины отнеслись очень хорошо: принесли молока, и мы сварили целое ведро манной каши. Тогда и киргизы прислали своих детей. Пришлось бежать в ЦРК и доставать еще крупы. Когда второй раз делали собрание, то киргизы уже кричали: «Давай нам каши!» Затем я попросила переводчика сказать, что нам нужно на наше празднество привести от них делегаток. И один коммунист-шорец вызвал свою жену, и она в своем национальном костюме с бусами и еще с одной женщиной приехала к нам. Когда мы приехали, нас встретили с музыкой. Но одна старуха лет шестидесяти испугалась. Она кричала: «Я дожила до того, что меня пороли в деревне, а теперь мне такой почет: привезли меня в гости». Оказалось, что, когда пришли белые в ее деревню, то они ее там отстегали.

Потом мы сделали им угощение. Райком партии нам дал средства, чтобы их кормить. Потом была музыка, плясали. Эта старуха тоже танцевала. Потом покатали их на автомобиле. Старуха была в восторге. Она произвела на всех сильное впечатление. О ней даже писали в газетах.

После этого мы стали как будто их шефами. Они приезжали к нам и хлопотали о школе. Я им обещала помогать. Тогда появилась женорганизатор, потому что я сама их не могла удовлетворить. Потом связь с ними потерялась, потому что стало много народу. Тогда работа пошла хуже. Мы забросили делегатские собрания.

Курсы начались с осени 1930 г. первыми открылись курсы продавцов и поваров,

В 1931 г. был приказ о том, чтобы семейным сюда не приезжать. В 1929 г. уже нанимали продавцов и рабочих и предупреждали: только холостым и одиноким и тем, кто жили поблизости от площадки, давали карточки на семью.

Политическим руководителем была Рожкова. Она была продавщицей и проводила все кампании: перевыборы, колдо-говорную, хлебозаготовок — конечно, по директивам партии. Затем на меня возложили обязанность председателя месткома банка.

Делегатки ходили и, если замечали какие-нибудь неполадки, то созывали общее собрание ЦРК, Приходят и говорят: мы обследовали такой-то барак, нашли то-то. Обсуждали этот вопрос, воздействовали через газету. У нас была газета “Ильичевка”, издавалась рабочкомом. Это приводило к некоторым результатам: уборщицы подтягивались.

В бараках у нас жили только холостые. Пьянство и драки бывали очень часто. Когда мы ходили по землянкам — приглашали на собрание — то видели, что в некоторых землянках было лучше, чем в иной комнате. Иногда даже проводили беседы не в бараке, а в землянке. Беседы мы проводили по поводу коллективных огородов. Эти огороды сыграли известную роль в питании. Картошку делили между собой и работающими.