Женщины гребут на север. Дары возраста - [59]

А когда я пришла к Салли, чтобы взять интервью, она приветствовала меня, сидя у входной двери в своем инвалидном кресле, крепко обняла и пригласила в кухню на чай. У нее курчавые черные волосы, веснушки и ласковая улыбка. Поскольку у нее обе руки слабые, я сама разлила чай и принесла заварной чайник на стол. Она призналась, что предвкушает интересный разговор: «Стареть — такая странная привилегия!»

Салли живет в маленьком старом доме на улице, усаженной деревьями. Дом забит книгами, произведениями искусства и музыкальными записями. Она слушает по радио соул, а на кухонном столе у нее лежит поваренная книга Джеймса Бирда и литературный журнал «Колорадо Ревью». Мы сидели и пили чай из старинных фарфоровых чашек, а рядом на столе стояли старинные серебряные сахарницы и креманки. Салли только что испекла хлеб, который подала с ирландским маслом. Она подмигнула мне и сказала: «Могу себе позволить ирландское масло!»

Ее сын Шон сейчас находится в Колорадо и участвует в предвыборной кампании кандидата на место в сенате. Шон — разговорчивый крепыш, работал охранником в тюрьме и занимался общественной работой в родных краях. Когда он бывает у Салли, меня поражает в нем сочетание осторожности, ума, склонности к крепким словечкам и доброты.

Салли живет на пенсию и пособие по инвалидности. Она заявила, что чувствует себя так, словно проживает девятую жизнь, потому что пару месяцев назад была на волосок от смерти: у нее резко снизился уровень гемоглобина, и пришлось отправиться в отделение интенсивной терапии. Когда мы повстречались, она восстанавливалась после этого кризиса, но с ней случались и другие, в том числе недавно перенесенная стрептококковая инфекция, поразившая весь организм. Инфекция не только почти убила ее, но и спровоцировала паралич нижней части тела.

После долгого пребывания в больнице Салли много времени провела в санатории в маленьком городке неподалеку от Линкольна. В полной изоляции и без должного медицинского ухода. Ей было так больно, что казалось, ее «запеленали в шаль из паутины». Она была уверена, что умрет, но ее спасла медсестра-правозащитница[11], которая добилась перевода Салли в больницу, где ей обеспечили лучшие условия.

В конце концов Салли смогла вернуться в Линкольн. Друзья помогали ей делать то, с чем она сама была не в состоянии справиться. Шон вернулся домой и оставался с ней больше года.

Пока у Салли не начались серьезные проблемы со здоровьем, она жила насыщенной жизнью. Ей нравилось путешествовать за границей, она три раза была замужем, много где работала — владела собственным рестораном, преподавала и занималась сочинительством. Удостоена нескольких литературных премий, активно занималась общественной деятельностью в округе. Недавно Салли написала историю фермерства в штате Небраска. А теперь, шаг за шагом, заново склеивает свою жизнь из осколков. Она входит в правительственные группы в качестве консультанта по вопросам сельского хозяйства, развития деревни и глобальных изменений климата. Салли наделена редким даром оптимизма. Даже инвалидность стала базой для новых потрясающих историй. Она сказала: «Мне нравятся новые трудности и то, что я многому учусь заново. Это как решать творческие задачи. Лично мне всего хватает. Я никогда не буду состоятельной, но по сравнению с многими обитателями нашей планеты, которые живут на два доллара в день, я миллионерша».

На момент интервью Салли было шестьдесят четыре года, и когда я спросила ее, может ли она представить себя в старости, в ответ услышала: «Да. Когда я смотрю на себя в зеркало, узнаю в отражении бабушку. Но это не беда — ведь я ее так любила».

Она рассказала, что усвоила много навыков выживания, стала больше сострадать другим, но и устанавливать границы между собой и окружающими, чтобы защититься. Она так это сформулировала: «Я вижу, в чем разница между вами и мной».

Салли честна по отношению к самой себе: «Раньше я не умела разрешить конфликт между своими желаниями и потребностями, а теперь научилась справляться с этими сложностями», — объяснила она.

«Я радуюсь жизни и не впадаю в панику, если что-то идет не так», — сказала Салли. Она считает, что таков ее характер и что этому ее научил двенадцатишаговый алгоритм для взрослых детей алкоголиков, полученный на тренинге[12]. Мать Салли была алкоголичкой, и, повзрослев, она сумела преодолеть тяжкое наследие детства.

Салли не боится умирать. Она много раз была на пороге смерти и знает: в этот момент людям так плохо и тяжело, что некогда волноваться об этом. Считает, что большинство боится «отделения души от тела», утраты идентичности, своего стиля мышления и самоощущения.

Салли вспомнила один сон, который ей приснился в девятилетнем возрасте. К ней пришла ее тетя, умершая от инсульта, и сказала, что люди боятся не столько смерти, сколько того, что о них забудут. Их существование после смерти напоминает вышитую скатерть, которая понемногу выцветает. Узор оставляет отпечаток всех, для кого жизнь умершего имела значение.

Салли помогла отцу, позаботившись о том, чтобы, умирая, он меньше страдал. За несколько минут до смерти она и ее единокровная сестра сидели рядом с ним и беседовали об одном из старых друзей семьи. Прошло какое-то время, им показалось, что отец впадает в кому и ничего не слышит.