Женщина в озере - [18]

В моем «крайслере» сидела стройная шатенка серьезного вида в темных джинсах и болтала с юношей, одетым в подобие ковбойского костюма, сидевшим тут же на подножке машины. Я подошел и сел в машину. Ковбой подтянул брюки и отбыл. Девушка не двинулась с места.

— Меня зовут Вирджи Кеппель, — сказала она дружелюбно. — Днем я работаю в парикмахерской, а по вечерам — в «Знамени Пума-Пойнт», здешней газете. Извините, что забралась к вам в машину.

— Ничего, — сказал я. — Хотите здесь посидеть или подвезти вас куда-нибудь?

— Пожалуй, давайте отъедем немного дальше по этой улице, там потише! Если вы вообще согласны со мной поговорить.

— Я вижу, у вас здесь информация налажена неплохо, — усмехнулся я и нажал на стартер.

Мы проехали мимо почтамта до угла, где висела бело-голубая стрелка с надписью «Телефон», указывавшая на узкую улицу, спускавшуюся к морю. Я свернул в нее, оставил позади телефонную станцию, миновал еще одно деревянное строение и наконец остановился под большим дубом, ветви которого накрывали всю улицу и простирались еще на добрых пятьдесят футов.

— Здесь годится, мисс Кеппель?

— Ах, меня все зовут просто Вирджи, и вы можете так… Здесь хорошо. Рада с вами познакомиться, мистер Марлоу. Я вижу вы — из Голливуда, этого гнезда порока!

Она протянула мне твердую загорелую руку, и я пожал ее.

— Видите ли, я говорила с доктором Холлисом о бедной Мюриэль Чесс. Я надеялась, что вы не откажетесь рассказать еще некоторые подробности… Насколько я слышала, это вы обнаружили труп?

— Точнее, его нашел Билл Чесс. Я просто присутствовал при этом. Вы не говорили с Джимом Паттоном?

— Еще нет. Он куда-то уехал по делам. Я вообще-то не рассчитываю, что он мне много расскажет.

— Как знать, — сказал я. — Он же выставил свою кандидатуру на новый срок. А вы как-никак представляете прессу!

— Джим — никудышный политик, мистер Марлоу. А про меня нельзя сказать, что я «представитель прессы». Мы здесь издаем маленький листок — чисто дилетантское предприятие.

— Ну, и что же вы хотели бы знать? — Я предложил ей сигарету и зажег спичку.

— Может, вы мне просто расскажете всю историю?

— Я приехал с письмом от Дерриса Кингсли, чтобы ознакомиться с его владением. Билл Чесс сопровождал меня и попутно рассказал, что его оставила жена. Показал ее прощальную записку. У меня была с собой бутылка, и мы с ним не спеша выпили. У него развязался язык, он чувствовал себя одиноким и жаждал выговориться. Так и вышло. А раньше я его и не знал совсем. На обратном пути мы стояли с ним на пристани, и Билл вдруг заметил руку, выглядывавшую из-под старого дощатого настила на дне озера. Выяснилось, что эта рука принадлежит тому, что некогда было Мюриэль Чесс… Пожалуй, это все.

— Насколько я поняла доктора Холлиса, она пролежала в воде довольно долго. Труп сильно разложился… и…

— Да. Вероятно, целый месяц, с тех пор, как она исчезла из дому. Нет никаких оснований предполагать что-либо другое. Маленькое письмо, которое она оставила, было прощальным письмом самоубийцы.

— Кто-нибудь в этом сомневается, мистер Марлоу?

Я посмотрел на нее краем глаза. Из-под копны волос на меня смотрели задумчивые темные глаза. Медленно опускались сумерки.

— Я думаю, полиция всегда сомневается, — сказал я.

— А вы?

— У меня нет никакой особенной точки зрения.

— А меня интересует и не особенная.

— Сегодня я увидел Билла Чесса впервые. Он показался мне очень импульсивным человеком, да и, по собственным словам, он — не святой. Но, похоже, он очень любил свою жену. Не могу себе представить, чтобы он жил там спокойно целый месяц, зная, что скрывается в воде под пристанью. Представляете, вот он выходит из своего домика, смотрит на голубую гладь озера и мысленным взором видит, что происходит под этой гладью… И что он сам ее туда спрятал… Нет, не могу себе этого представить.

— Я тоже не могу, — мягко сказала Вирджи Кеппель. — И ни один человек не мог бы. И все же мы знаем, что такие вещи случались и что они будут случаться и впредь. Вы — торговец земельными участками, мистер Марлоу?

— Нет.

— Можно мне спросить, кто вы по профессии?

— На этот вопрос я не хотел бы отвечать.

— Это то же самое, как если бы вы на него ответили! — заметила она. — Кроме того, доктор Холлис слышал, как вы назвали Джиму Паттону свое полное имя. А у нас в редакции есть телефонная книга Лос-Анджелеса. Впрочем, я ни с кем об этом не говорила.

— Очень любезно с вашей стороны.

— Я могу быть еще любезнее: если вы не хотите, то я и дальше не скажу никому об этом.

— И во что мне это обойдется? Ведь задаром у нас только смерть.

— Ни во что. Я не стану утверждать, что я — хороший репортер. Но мы никогда не стали бы печатать такого, что могло бы пойти во вред Джимму Паттону. Джим — это соль нашей земли. Но ведь вы сумеете добраться до истины, верно?

— Не делайте ошибочных умозаключений, — сказал я. — Меня совершенно не интересует Билл Чесс.

— А Мюриэль Чесс?

— А почему я должен ею интересоваться?

Она тщательно погасила сигарету.

— Это ваше дело, — сказала она. — Но есть одна маленькая деталь, над которой вы, возможно, захотите поразмыслить. Если вам еще об этом неизвестно. Месяца полтора назад сюда приезжал один полицейский из Лос-Анджелеса по фамилии Де Сото. Здоровый парень со скверными манерами. Нам он не понравился, и мы ему ничего не сказали. Я имею в виду нашу редакцию. Он показал нам фотографию и сказал, что он разыскивает некую Милдред Хэвиленд. Фото было чертовски похоже на Мюриэль Чесс. Прическа была изменена и форма бровей. Вы знаете, это может сильно изменить внешность женщины. И все же, я думаю, на фотографии была жена Билла.