Женщина в черном 2. Ангел смерти - [13]

– Четыре угла у кровати моей…

Дети говорили дружным хором, точнее, выпевали, по своему обычаю, слова старинной молитвы.

– И четверо ангелов встали вкруг ней.

Один – чтоб беречь, другой – чтоб спасти…

«А ведь говорят не все», – заметила Ева. Один молчит.

– А двое – чтоб душу в рай унести.

Эдвард, как и все, опустился на колени, руки набожно сложены, глаза закрыты. «Интересно, – подумала Ева, – о чем он молится? И молится ли вообще?» А вот о чем, точнее о ком, мальчик сейчас вспоминает, труда догадаться не составляло.

Джин хлопнула в ладоши.

– Так, ребята. А сейчас – всем в постель.

Дети послушно повиновались, Ева обходила кровать за кроватью, подтыкала одеяла, поправляла подушки, проверяла, все ли в порядке. У кровати Эдварда она задержалась. Опустилась на колени.

– Послушай. Если ты пока не хочешь разговаривать, ничего страшного. Тебе просто нужно время.

Эдвард, конечно, ответил лишь пристальным взглядом.

Ева наклонилась к нему, всем сердцем ощущая внутри знакомую пустоту, тупую и мучительную боль утраты. Кто-кто, а она понимала, что должен чувствовать сейчас мальчик.

Ева зажмурилась. Вспомнила медсестру в поезде. Вспомнила свой страх.

– Твоя мама всегда будет с тобой, – зашептала она Эдварду. – Люди, которых мы теряем, никогда не уходят от нас совсем. Уж ты мне поверь, малыш…

Эдвард протянул руку и сжал ее ладонь. Ева изумилась настолько, что даже слезы в глазах просохли. Неужто ей наконец удалось до него достучаться?!

– А теперь, – продолжила она, – обещай мне, что будешь сегодня хорошо спать. И никаких плохих снов, понятно?

Эдвард закивал. Под одеялами тельце его казалось маленьким и жалким.

– Знаешь, что такое ночные кошмары? – убеждала Ева. – Это значит, твое сознание во сне освобождается от всех плохих мыслей. Приснились они тебе – и все, исчезли.

Эдвард потянулся к ночному столику, нашел листок бумаги и уголек. Написал на бумаге несколько слов и протянул Еве. Та прочла.

«Чушь это все», – было написано на бумажке.

– Правда? – рассмеялась Ева, но Эдвард уже принялся за следующее послание, и она терпеливо ждала, пока он закончит и передаст ей листок.

«Мама говорит, против плохих снов можно бороться хорошими мыслями».

– Вот ты и попробуй сделать, как мама советовала, идет? – Ева улыбнулась еще теплее.

И вновь Эдвард закивал и улыбнулся ей в ответ.

Заметив, что она разговаривает с мальчиком, к кровати двинулась Джин – наводить порядок.

– Надеюсь, завтра мы вновь услышим твой голос, Эдвард? – Спина ее была прямее линейки, лицо ничего не выражало. – Подобная чушь не может продолжаться вечно.

Улыбка упорхнула с губ Эдварда.

Ева попыталась подняться, но мальчик вцепился в ее руку, пытаясь удержать. Джин наклонилась и решительно отцепила худенькие пальцы.

– Он славный ребенок, – сообщила она с невеселой улыбкой, решительно уводя Еву под руку из спальни, – но придется учиться жить.

Еве невольно вспомнились слова Джима – некоторые люди сознательно запирают свои эмоции на семь замков и свято верят, будто поступают правильно. «Господи, да неужели так и с детьми необходимо обращаться? – думала она потрясенно. – Неужто подобная суровость поможет Эдварду скорее справиться с болью утраты? А может, наоборот, – только острее переживать заставит?»

– Всем приятных снов, – пожелала Джин, стоя в дверях. Щелкнула выключателем, и комната погрузилась во мрак.

Флигель

Перед тем как наконец свалиться и заснуть, у Евы оставалось еще одно, последнее дело. Джин, конечно, заявила, что с удовольствием сама им займется, но Еве ли было не заметить, как вымотана директриса, невзирая на все ее гордые заявления? И вот теперь пришлось тащиться, поеживаясь от холода, к флигелю – в руке зажата свеча, в воздухе стоит пульсирующее гудение.

Траву на лужайке по случаю их будущего прибытия подстригли, а вот земля в саду так и осталась неровной – древесные корни и камни так и поджидали зазевавшихся гуляющих, годы запустения не прошли для них даром.

Ева добралась до флигеля и вошла внутрь. Пульсирующее гудение здесь было еще громче. Генератор поставили старый, обшарпанный, подтекавший. Он занимал большую часть комнаты, а энергию вырабатывал на весь дом. Ева рассеянно посветила на аппарат, нашла выключатель и повернула его – генератор стал понемногу замедляться.

Ева выпрямилась… и застыла на месте.

По спине будто мороз прошел, все тело окаменело – она попыталась пошевелить руками, чтобы разогнать подступающую дурноту, отмести прочь… безуспешно. Невозможно себя обманывать, если точно знаешь, что происходит!

За Евой кто-то следил.

Она попыталась придать абстрактному страху известную рациональность, сообразить: кто бы это мог быть? Скорее всего, кто-то из ребятишек. Не смог уснуть, увидел ее во дворе и решил посмотреть, что она там делает. Может быть, расстроенный Эдвард? Или Том пытается грубовато подшутить – абсолютно в его манере, между прочим, выходка.

Ева стремительно обернулась, намереваясь уличить шутника.

Никого.

Она прислушалась… ничего, кроме постепенно угасающего шума мотора генератора. Ева выглянула в окошко флигеля, покрутила головой туда и сюда, – нет, вокруг лишь ночь да туман.

Она передернула все еще скованными плечами, приказала себе не бояться, вышла из флигеля и гордо прошествовала в направлении дома.