Женщина-призрак - [182]

Впоследствии Эллери Квин стал серийным персонажем 39 романов, героем десяти художественных фильмов, цикла радиопьес, которые звучали в эфире еженедельно в течение девяти лет – с 1939 по 1948 г.

К середине 70-х гг. суммарный тираж романов Эллери Квина превысил 150 млн экз. При известной неравноценности разных периодов творчество Э. Квина считается классикой американского детектива.

В 1930-е гг. братья под псевдонимом Барнаби Росс (Barnaby Poss) издали еще одну серию, состоящую из четырех романов, с актером-детективом Друри Лэйном в главной роли. Ф. Дэннэй под своим настоящим именем Д. Нэтан опубликовал также автобиографический роман о детстве «The Golden Summer» (1953). Ф. Дэннэй был инициатором создания и основным издателем очень популярного журнала «Mystery League Magazine» (с 1941– «Ellery Queen Mystery Magazine»), печатавшего детективные рассказы. Кроме того, он опубликовал ряд антологий, собрал крупнейшую библиотеку детективной новеллистики, находящуюся сейчас в университете штата Техас.

Ф. Дэннэй и М. Ли были сооснователями и сопрезидентами Американского клуба писателей детективного жанра «Mystery Writers of Amerika».

M. Ли умер в 1971 г., Ф. Дэннэй – в 1982 г.

* * *

В серии «Bestseller» читатель еще не раз встретится с героями Эллери Квина. Предлагаем вашему вниманию отрывок из его романа «Дверь между…»

«Почему? – подумала Ева. – Хотя какое это теперь имеет значение? Стоит ли об этом задумываться, главное – Карен умерла». Единственное, чего ей сейчас хотелось, – чтобы Дик был здесь.

Загорелый молодой человек подбежал к двери, прислушался, потом бесшумно открыл ее и с порога осмотрел гостиную. Из гостиной шли две двери: одна в коридор, другая – та, на пороге которой он стоял. Не поворачиваясь, он спросил:

– Вы абсолютно уверены? Может быть, вы заснули?

– Нет, никто не входил и не выходил из этой комнаты.

Он вернулся к ней, на ходу сжимая и разжимая пальцы рук.

– Вернемся к японке. Сколько времени она пробыла в этой комнате?

– Не больше десяти секунд.

– Чепуха. – Он даже покраснел от злости, – Конечно, Карен зарезали в то время, когда вы сидели в той комнате. Вы говорите, что никто мимо вас не проходил. Тогда как же, черт возьми, убийца вышел из комнаты? Даже если предположить, что убийца уже был в комнате, где-нибудь спрятался в то время, как японка приносила бумагу, как же, черт возьми, он вышел отсюда? Ну-ка, скажите мне. Ну, скажите.

– Я не знаю, – У Евы разболелась голова, и она ничего не могла сообразить.

А он все больше и больше злился.

«И почему он так злится?» – подумала Ева.

– Что ж, отлично. Значит, убийца не проходил через гостиную, – говорил он сам с собой. – Но он должен был каким-то образом уйти. Ведь его сейчас здесь нет. Как же он ушел? В эти окна? Нет. Они все загорожены железными решетками. Давайте допустим совершенно сумасшедшую идею. Допустим, что он никогда не входил в эту комнату, все время был за окном, висел на веревке, привязанной к крыше или еще к какой-нибудь штуковине, и сквозь решетку метнул в нее нож. Тогда почему сейчас ножа нет в горле? Нет, это чепуха… и в комнате нет другой двери, ведущей в холл. Только одна, в гостиную. Вот проклятье!

– Это не совсем так, – сказала Ева. – Здесь есть вторая дверь.

– Где? – Он повернулся и осмотрел комнату.

– Но, пожалуйста, не трогайте ее, пожалуйста, не трогайте!

– Где она?

– Карен… Карен никогда никому не позволяла дотрагиваться до нее. Никому. Никто не подходил к ней, даже самые близкие.

Он подошел к Еве совсем близко, она чувствовала на своем лбу его разъяренное дыхание.

– Где она? – требовал он.

Ева прошептала:

– За японской ширмой. Ширма скрывает ее.

Он в два прыжка очутился там и отодвинул ширму.

– Куда она ведет? Ну, быстро отвечайте.

– В… в мансарду. Там Карен работает, там она написала большую часть своих произведений. Туда никто никогда не ходил. Даже мой отец. О, пожалуйста, не трогайте…

Это была самая обыкновенная дверь. Его возбуждение постепенно затихало, он успокоился и стоял, не двигаясь и не дотрагиваясь до двери. Он просто смотрел. Потом повернулся.

– Здесь задвижка. И она задвинута с этой стороны двери.

Он уже больше не сердился. Он просто пристально смотрел на нее, так же пристально, как в тот момент, когда только что вошел в комнату.

– Вы дотрагивались до этой задвижки?

– Я даже не подходила к ней близко. А почему?.. А что?..

Он опять прищелкнул языком.

– Я – я ничего не понимаю, – прошептала Ева.

– Кажется, красавица, для вас дело дрянь. Похоже, что занавес опустится очень скоро.

Со ступенек эркера послышался едва уловимый шорох, от которого у обоих мороз пробежал по коже. Ева почувствовала, как у нее от ужаса буквально зашевелился каждый волосок. Это был булькающий звук, чуть слышное бульканье, издаваемое человеком, и притом… живым…

– О, боже, – прошептала Ева, – она… она…

Прежде чем она успела сдвинуться с места, он прошмыгнул мимо нее. Когда же ноги Евы обрели силу, чтобы двигаться, он уже стоял на коленях около Карен.

Карен открыла глаза и так пристально посмотрела на Еву, что она невольно зажмурилась. Но тотчас снова открыла глаза, потому что все еще слышала это ужасное бульканье, вырывавшееся из разрезанного горла Карен, при этом ее бескровные губы совершенно не двигались.