Женщина, не склонная к авантюрам - [16]
— А я еще гордилась, дура, что все понимаю и истерику не устраиваю. Это после моего ухода, да? — У Алены дрожали губы.
— Нет, гораздо позже, — соврала Ирина. Не хватало еще девочке такого груза… — Не плачь, Леночка. Как только разрешат, мы его навестим. Он поправится.
— Это врач сказала или ты меня утешаешь?
— Врач. — Ирина изо всех сил постаралась выдержать взгляд дочери.
— Я пока посижу у тебя?
— Конечно.
Лена отнесла стул и стала смотреть в окошко. Скрестила руки на груди, нога на ноге. Любимая поза Ирины, когда она хочет о чем-то подумать.
«Папочка, прости, — думала Алена, наморщив лоб. — Пожалуйста, поправляйся. Есть же передача мыслей на расстоянии — услышь меня! Я тебя люблю. — Алена бросила взгляд на мать. — Как она может работать так спокойно? Ведь все произошло из-за нее. Наверное, притворяется. Она добрая, хотя и не всегда так можно сказать. Почему это произошло с ними? Я никогда не думала, какие у них отношения. Нормальные, как у всех. Какие еще могут быть отношения, если двое детей. Но она у меня правда красивая. И, в общем, молодая. Ни у кого в классе нет такой, — впервые оценила Алена. — Лучше бы она была старше! Но она ведь такая же, как я. И тоже может разлюбить и влюбиться. А я любила бы отца, будь его женой, а не дочерью? О чем я думаю, когда он, может быть, умирает…»
— Мам, я пойду, — сказала Алена. — Уберусь дома. Только ты мне позвони вечером. Мне врач, наверное, ничего не скажет.
— Может, со мной? — спросила Ирина, сама не зная, на что решиться.
— Нет, лучше так.
— Ну, хорошо.
Ирине пришлось искать телефонный автомат сразу после возвращения на Толину квартиру. Ключи от нее она вчера отдала сыну и попросила, чтобы он дождался ее с работы. Начиная сердиться, трезвонила в дверь больше минуты. Потом заволновалась. Даже если бы Леша спал, такие звуки разбудили бы кого угодно.
— Лена, — закричала она в трубку, потому что слышимость была негодная. — Ты после обеда видела Лешу?
— Мама, — ответила дочь расстроенно, — он лежит на диване и со мной не разговаривает.
— Ты сказала про папу?
— Как же я могла не сказать?
— Передай, что я прошу его подойти.
— Сейчас.
Послышались шаги, шорох, дальний разговор. Потом снова Аленин голос:
— Он не встает. Передернул плечами, отбросил мою руку, и все.
— Я сейчас приеду.
Автобус, слава Богу, пришел быстро. Правда, ее толкали со всех сторон, но сегодня Ирине было все равно. Ни с того ни с сего она вспомнила давно забытого Горького, заученного в школе: «Человек за все платит сам — и потому он свободен». Если бы сам… Пока за нее платят муж и дети. И чем еще все это кончится?
Сбросив сапоги, она прошла в комнату. Пригладила сыну волосы.
— Ты что, ежик?
Леша минуту не двигался, потом резко развернулся к ней.
— Перестань называть меня ежиком!
— Почему? Вон какие иголки выпустил, — попыталась пошутить Ирина. — Ты хоть помнишь, почему мы так стали тебя называть?
— Помню. Не спал без света. Всего боялся, как ежик в тумане… — Он посмотрел на нее исподлобья. — Но теперь не боюсь.
— Сынок, мы же вчера договорились, что ты меня ждешь у дяди Толи, — сменила она тему.
— Мама, почему ты все время говоришь «мы»? — спросил Леша с таким напряжением в голосе, какого она никогда прежде у него не слышала. — Это ты сказала мне, что я должен ждать. И ты меня ни разу не спросила, хочу ли я с ним жить! Просто захватила меня с собой, как кутенка. А я папу люблю! — выкрикнул он последние слова.
— Ну-ну, — Ирина прижала к себе его голову. — Прости меня, маленький! Наверное, ты прав. Конечно, прав. Но я… немножко растерялась. Я тоже не знаю, как себя правильно вести. Понимаешь?
Ирина отстранила от себя сына, посмотрела ему в глаза. Он упрямо мотал головой, закрываясь от ее слов.
— Нет. Не понимаю! Может, тот и хороший. Но папа лучше! Ты ведь нас от него рожала, значит, ты его любила? И он тебя любит. И мы с Ленкой пока тут. А теперь еще папа в больнице. Ты его снова хочешь бросить? Да?! Неужели, да?!
Он смотрел на нее в отчаянии. Потом отвернулся, и плечи его стали вздрагивать все сильнее.
Ирина встала, подошла к окну. Только сейчас заметила, что не разделась. Пошла в прихожую. Появилась Алена.
— Ты уходишь? И даже не позвонила узнать про папу?
— Я не забыла, — устало ответила Ирина. — Напишу дяде Толе записку и вернусь.
Алена хотела еще что-то спросить, но передумала.
Ирина не сразу поняла, что пытается ключом открыть дверь, запертую изнутри. Через несколько секунд Толя отодвинул задвижку. Улыбнулся:
— Привет!
Она, не отвечая, сделала шаг навстречу и обняла его. Потом, заметив на полу лужу от снега, снова отодвинулась.
Толя смотрел уже серьезно.
— Что стряслось?
— У Игоря инфаркт.
У Толи дрогнуло лицо.
— Беда… Очень плохо?
— Говорят: средней тяжести.
— По-моему, так всегда говорят.
— Может быть. Не знаю.
— Ребята как?
— Тяжело, Толечка. — Она взглянула на него просительно. — Я пока побуду с ними.
— Конечно. Чем помочь?
— Спасибо, что ты! Я побежала?
— Давай. Держись.
Она слегла улыбнулась ему:
— Стараюсь.
Дома, раздеваясь и одновременно набирая номер кардиологического центра, Ирина попросила дочь:
— Разогревай ужин. Алло, добрый вечер! Подскажите, пожалуйста, как состояние Колыванова?
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.