Женщина на одну ночь - [37]

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Когда рвота наконец закончилась, Розалинда почувствовала себя смертельно уставшей. Ей пришлось несколько раз прополоскать рот водой, чтобы хоть немного смыть противный кисловатый вкус.

Подняв голову, она взглянула на свое отражение в зеркале и ужаснулась. Перед ней стояла бледная как смерть женщина с темными кругами под глазами и распухшими губами. О боже, во что она превратилась!

Снова послышался громкий стук в дверь. Сезар стучался уже в сотый раз после того, как она заперла дверь в ванную.

Розалинда еще раз прополоскала рот и открыла дверь.

– Черт возьми... Что здесь происходит?! – завопил он, врываясь в ванную комнату и смотря на нее с тревогой. Он выглядел осунувшимся и измученным.

– Должно быть, я отравилась чем-нибудь, – невнятно пробурчала она, чувствуя слабость и головокружение. Внезапно ее ноги подкосились, и она чуть не упала.

Сильные руки Сезара подхватили ее. Она прижалась к его широкой груди, пока он нес ее в спальню, где бережно уложил на кровать. Комната кружилась у нее перед глазами, и в какой-то момент ей показалось, что вот-вот снова начнется рвота. «О Боже, не допусти этого!» – взмолилась она.

– Тебе надо выпить воды, – сказал Сезар. Он ни на секунду не сводил с нее глаз, но его взгляд по-прежнему оставался непроницаемым.

Он направился в ванную и вернулся оттуда со стаканом воды.

– Я вызвал врача из отеля. Он придет с минуты на минуту.

Розалинда хотела было отрицательно покачать головой, но даже на это у нее не было сил.

– Скоро со мной все будет в порядке. Я уверена, это легкое отравление.

– Возможно, так оно и есть.

В комнате снова воцарилась неловкая, угнетающая тишина, словно им не о чем больше было говорить.

Вскоре пришел доктор. Он не проявил недовольства по поводу того, что его вызвали в такой поздний час, так как привык иметь дело с богатыми пациентами, которые требовали постоянного внимания в любое время суток.

Сезар вышел из спальни, оставив их наедине.

Врач превосходно говорил по-английски и перешел на ее родной язык сразу же, как только вошел, хотя Розалинда поздоровалась с ним по-испански.

Она в двух словах рассказала ему о том, что произошло. Врач молча выслушал ее, потом взглянул на нее из-под очков и спросил:

– Скажите, сеньорита Фостер, когда у вас в последний раз были месячные? Я имею в виду, не было ли у вас задержки?

Сезар стоял на террасе. Его руки сжимали железную балюстраду, плечи сутулились. Он смотрел невидящим взглядом поверх верхушек пальм на море.

Он не позволял себе думать о Розалинде. Она не стоила этого. Он горько усмехнулся. Да, нельзя не признать, что из нее могла бы выйти великолепная актриса! Этот ее жест, когда она притворилась оскорбленной, а потом вдруг бросилась в ванную, замечательный ход, чтобы вызвать сочувствие. Какой прекрасный предлог, чтобы остаться у него дома! Нет, Розалинда Фостер не заслуживает ничего, кроме презрения.

Выйдя из спальни, врач откашлялся, желая оповестить своего патрона, что осмотр закончен. Сезар подошел к нему.

– Ну что? – спросил он.

– Я выписал мягкое болеутоляющее средство.

Сегодня ночью ее не нужно беспокоить, – сказал врач, не поясняя, что он под этим имел в виду. – Я приду утром, чтобы еще раз осмотреть ее. Спокойной ночи, сеньор.

Сезар кивнул и проводил доктора до дверей.

Ему нужен был свежий воздух. Он не мог оставаться в квартире. Неужели она и врача обвела вокруг пальца? Он знал, что выходить ночью в открытое море на прогулочной лодке небезопасно. Но в тот момент его это мало беспокоило. Он хотел одного уплыть подальше от всех проблем и хоть немного привести свои мысли в порядок. Сезар вышел из дома и направился к причалу.

Над Средиземным морем забрезжил рассвет.

Проведя несколько часов в открытом море, Сезар продрог до костей.

Он направил лодку к гавани и пришвартовался.

Как не хочется, но надо возвращаться домой!

Сезар вошел в свои апартаменты и замер. Что-то изменилось. Он не сразу догадался, что именно.

И только войдя в спальню, все понял.

Розалинда ушла.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Путешествие автобусом домой, в Англию, показалось Розалинде бесконечно долгим. Все ее тело оцепенело от долгого сидения.

Она скверно себя чувствовала и временами испытывала тошноту. В дороге это стало для нее настоящей проблемой. Ей с трудом удавалось сдерживать приступы рвоты до очередной остановки автобуса. Зато боль отвлекала ее от грустных мыслей.

Она покидала Испанию. И, скорей всего, навсегда.

Прошло три года с тех пор, как она уехала из Англии. В то время как автобус уносил ее на северо-восток через всю Европу, на нее нахлынули воспоминания о том, как она улетала из Англии – путешествуя первым классом.

Говорят, время лечит. Неужели боль, которую она испытывала сейчас, когда-нибудь притупится?

Нет смысла сожалеть об отъезде. У нее не было другого выхода. К сожалению, ей не удалось достучаться до сердца Сезара. Она не смогла убедить его в том, что у нее и в мыслях не было прибрать к рукам его деньги и с их помощью решить свои проблемы. Она уехала потому, что утратила последнюю надежду убедить Сезара поверить ей.

Ее рука машинально скользнула к животу и погладила его.