Женщина, которую я бросил - [24]

В стеклах окна отражались красные огни турецкой бани, стоящей напротив.

Целуя девушку, я забыл о Марико. Таковы уж мужчины. Их тело и их душа живут в разных странах, поэтому и женщины для них делятся на две категории: одних они любят, с другими удовлетворяют желание.

У проститутки была маленькая грудь, изо рта у нее пахло. А я терпеть не могу женщин, у которых вонючий рот.

Светало. Под окном, напевая, прошел пьяный мужчина.

Девушка спала. У нее было усталое, изможденное лицо.

Сунув в рот сигарету, я открыл окно. Проститутка в доме напротив сушила одеяло. Ее волосы были накручены на бигуди. Увидев меня, она приветливо махнула мне рукой, и ее вставные зубы сверкнули в утреннем солнце.

— Эй ты, я пошел.

— Уже? Но еще рано, — почесывая худые, вялые руки, девушка, надев одну туфлю, проводила меня до двери.

Меня мутило, и все вокруг казалось мне грязным. Я поскорее вышел на улицу и глубоко вдохнул свежий воздух. На работу я успевал.

Вдруг кто-то меня окликнул. Обернувшись, я увидел сослуживца, догоняющего меня.

— Оказывается, Ёсиока-сан, вы тоже посещаете такие места, — он криво улыбался. — И не боитесь Марико?

Я не нашел слов…

Шестая запись Есиоки Цутому

Весь день, сидя за своим столом в конторе, я чувствовал себя как на иголках. Мои отношения с Марико больше не были тайной для сослуживцев. Все считали, что наша свадьба не за горами, а так как Марико была племянницей директора, сослуживцы имели все основания мне завидовать. И вот все рушится: если Оно растреплется о нашей встрече, прощай и карьера и любовь Марико.

Во время обеденного перерыва мне казалось, будто все как-то по-другому глядят на меня. Девушки в коридоре и туалете о чем-то шептались с Марико; до меня доносилось: «Неужели вы ничего не слыхали, Марико-сан?» А мужчины наверняка уже все обсудили.

— Вот каким дураком он оказался…

— Да… Видно, между ними еще ничего не было…

— Конечно, иначе зачем бы ему…

Я опять, уже в который раз, взглянул на Марико. Она как ни в чем не бывало сидела на своем месте, уткнувшись в бумаги, и старательно стучала на машинке. Было жарко, лицо ее блестело от пота. Я перевел взгляд на Оно. Держа во рту карандаш, он деловито постукивал костяшками счетов. Записав что-то в толстую амбарную книгу, он вынул из коробка спичку и стал ковырять в ушах.

«Вот неряха», — подумал я и цокнул языком. Вряд ли он услышал это цоканье, но почему-то повернулся вдруг ко мне. Наши взгляды встретились; на хитром холеном лице Оно играла улыбка. Он многозначительно посмотрел в сторону Марико. Я понял его и, как боксер к ответному удару, стал готовиться к разговору с Оно. Во время перерыва, когда я, помыв руки, выходил в коридор, он обратился ко мне.

— У меня к тебе просьба, Ёсиока-сан.

— Какая? — весь напрягшись, спросил я.

— Я проиграл в карты. Не можешь мне одолжить немного?

— Что ты! Откуда у меня деньги? Тем более перед зарплатой.

— Гм… А на женщин они у тебя находятся? — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Может быть, тебе дает Марико-сан? Попробую спросить у нее.

— Сколько тебе? — мой голос дрожал от бессильной злобы и стыда.

— Три тысячи иен. Можно две тысячи.

— Ладно, завтра принесу. Сейчас у меня нет.

— Только не забудь, пожалуйста, — и, напевая что-то себе под нос, Оно с независимым видом вышел в коридор.

Что мне делать? Где взять денег? У меня было около тысячи. Может, в самом деле занять у Марико? Ну нет, на это я не пойду ни в коем случае.

Я едва дождался конца работы. Вернувшись домой, долго стоял у окна, бессмысленно глядя на закат.

Больше я и близко не подойду к веселому кварталу, черт побери! Ладно, на этот раз я одолжу ему, но, если он попробует еще у меня вымогать, я ему покажу, кто такой Ёсиока Цутому. Я себя в обиду не дам. От бешенства я весь дрожал. Но если не ходить в веселый квартал, где я возьму женщину? Ведь я не монах!

Я был словно пьяный. Может быть, рассказать обо всем Марико? Что толку! Она будет лишь презирать меня. И как после этого станут на меня смотреть директор и управляющие?

Тут я вспомнил глуповато-добродушное лицо Мицу. Может, эта кретинка еще не забыла меня? Если так, то вместо веселого квартала я смогу ходить к ней. Правда, у нее слишком короткие ноги, да и талии нет, но женщины из веселого квартала ничем не лучше ее. Настроение у меня немного поднялось.

Переодевшись, я вышел из дому и сел в электричку. Через несколько минут я был на станции Канда. Я шел по грязной улице вдоль нового забора и вспоминал, как два года назад впервые оказался в этом районе. Тогда я был голоден, а из соседнего дома доносился запах еды. Впереди меня на старом велосипеде ехал старик камисибай. Женщина с ребенком на спине показала мне дорогу. И вот я снова перед этим обшарпанным грязным зданием. Старую деревянную дверь сменили на новую, стеклянную, сквозь которую я увидел Кима-сан, одетого в модный костюм. Он разговаривал со своими служащими.

— Разрешите, — приоткрыл я дверь.

— Кого я вижу! — радостно воскликнул Ким-сан. — Давно мы не встречались.

Он оглядел меня с головы до ног.

— На щеках румянец, хороший костюм… По всему видно, дела твои идут неплохо!

— Увы, — покачал я головой, — увы, Ким-сан, дела мои не очень хороши. Я пришел к вам с просьбой.