Женька, или Преодоление - [4]

Несмотря на скромные размеры домика, уборка заняла почти целый день — выносили всякий ненужный хлам, пока в комнате не осталась кровать, дощатый стол и шкаф. Потом Василий натаскал из колодца воды, и Женя принялась осваивать прелести мытья деревянных, не крашеных, полов. Работа оказалась каторжной, зато к вечеру намытые и натопленные помещения уже не вызывали чувство ужаса. Тоску наводили только стены.

— Может быть их покрасить? — предложила хозяйка.

— Что-нибудь придумаем…, — пообещал муж. — Обустроимся.

— Да я разве переживаю? Не такая уж я привередливая, как ты думаешь. Был бы ты рядом.

Василий качнул головой.

— Рядом я буду нечасто. Придется много плавать. Мы для чего приехали? Чтобы заработать на подъемные. Могли бы уехать и без этих денег, но я хочу, чтобы ты жила достойно…

— Разве так бывает? — вздохнула Женька.

— Будем стремиться. Вот только как ты здесь освоишься?

— Ты не беспокойся за меня, — ткнувшись носом ему в плечо вздохнула Женя. — Я все переживу, перетерплю… А куда мы потом? Что ты задумал?

Василий слегка отклонил ее и хитро улыбнулся.

— Мы решим это вместе.

— Только не в Питер! — встрепенулась Женя.

Василий промолчал.

— А мне и здесь хорошо, — не слишком убедительно попыталась навести тень Евгения.

— Ну-ну, — не поверил Василий. — Ванны и горячей воды, как ты видишь, здесь нет. Вода только из колодца, которую надо еще нагреть. Печи топятся дровами их тоже надо заготавливать. Правда есть газ, баллонный. Ну и электричество, конечно…

— Так что же еще нужно? — уже более удачно вставила Женя.

— Нужно потерпеть.

Женя согласно кивнула и спрятала нос ему в шею. Там, за воротником было тепло и уютно, и уже было трудно представить предстоящие лишения как реальность.

К ужину он вынул из багажа тайно привезенную бутылку вина.

— Мы же решили не пить! — напомнила Женя.

— Конечно, но сейчас новоселье, как-никак! Сегодня можно все!

Василий выключил свет, и печь оказалась еще неплохим ночником. За неимением стульев устроились на краю кровати. Женя, уже чувствовала себя на этом ложе намного увереннее, чем в первую ночь. Шум моря, то усиливающийся то стихающий, мерцание огоньков, и (самое главное!) прикосновение тех же рук, тех же губ порождали иллюзию, что они все еще в круизе … Голова пошла кругом — она отставила стакан с недопитым вином и притянула к себе Василия…

Ожидание необыкновенных ощущений не обмануло, а подсознание, что мужчина, который ее столько времени истязал непокорностью, теперь уже навсегда прописан в ее, и только в ее, гавани множило восторги до бесконечности. … Распластавшись на горячей постели, Женя медленно возвращалась из «безумного круиза» в ночную комнату с мерцающими сполохами огня, запахом древесины и шумом моря за окном и уже не чувствовала неустроенности, которая стала шоком для нее в минувший вечер.

— Если бы эта ночь никогда не кончалась, мне бы больше ничего не нужно было в этой жизни, — почти искренне прошептала она.

И только когда Василий спросил ее, не ушиблась ли, до Жени стала доходить некоторая необычность их положения. Она приподняла голову и ахнула. Их непоколебимое ложе с отвалившимися спинками стояло на полу. Женя захохотала, потом снова приткнулась к мужу.

— А так даже лучше, — прошептала она, непонятно о чем…

Утром она проснулась первой и несколько минут заново осматривала жилище, к которому надо привыкнуть. Осмыслив, что ей предстоит провести здесь многие дни в одиночестве, она вздохнула и перевела взгляд на лицо спящего мужа.

Чтобы разбудить его, она прикоснулась губами к его щеке, но Василий не шелохнулся. Тогда Женя скользнула, было, рукой под одеяло, как незнакомый резкий стук напугал ее. За окошком маячил какой-то коренастый, мрачноватый мужик. Ее шокировал не столько сам пришелец, ее испугал стук по стеклу, который в деревнях заменяет дверной звонок. К этому тоже надо было привыкнуть…

Василий открыл глаза.

— К нам какой-то мужик…

Выбравшись из-под одеяла, оба быстренько оделись.

— Иваныч, — представился гость, перешагнув порог. Еще к своей ценной информации он добавил, что он здесь командует парадом, иными словами — председатель рыболовецкой артели. Информация была, явно, для Жени.

После чего, даже не взглянув вокруг, то ли спросил, то ли констатировал:

— Устроились, — и, не дожидаясь ответа, кивнул Василию на выход. Уже у двери он остановился и задержал свой взгляд на Жене.

Что означал этот взгляд, понять было нетрудно, и она чуть было не ответила ему что знает, на что шла, но не успела, мужик удовлетворенно кивнул, словно получил какую-то телепатическую информацию.

— А у вас тут что-нибудь наподобие бани есть? — спросила она, скорее от растерянности.

Мужик, обернувшись, хмыкнул и качнул головой.

— Бани у нас свои… есть и у вас, там, за домом.

— Правда?! — удивилась Женя.

— Только ее подремонтировать маленько…

Председатель перевел взгляд на Василия.

— А баба у тебя хоть и молода, а разумна… Русский человек без бани никак…

Председатель ссутулившись, вышел. Словосочетание «До свидания», видимо, в его лексиконе отсутствовало.

Пока мужа не было, Женя попыталась понять, о какой бане на их участке вел речь председатель. Неужто о той, которую Женя приняла за сарай? В любом случае никаких других строений за домом больше нет. Пока она сомневалась, вернулся Василий. На вопросительный взгляд Жени он сообщил, что через несколько дней подойдет траулер, на который его и пригласили капитаном. Единственная посудина в артели стоящая доброго слова. Потому здесь так долго подбирали кандидатуру. Иваныч, мужик без сантиментов, сразу предупредил, что, поскольку Василий человек в прошлом военный, то должен знать, что если корабль гибнет, то вместе с капитаном.