Владимир Купрашевич
ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК
П Р И Ч А С Т И Е
(публикуется впервые)
Ресторан обустроен в подвале, но близость преисподней не ощущается. Затененные уголки под сводчатыми потолками, создают ощущение уюта, а вальяжные кресла провоцируют завалиться в них до утра. Особенно если ты с дороги.В такой обстановке хороша неторопливая музыка, но русская душа не приемлет полной гармонии и вместо гламурных мелодий с эстрадки, сооруженной в одной из ниш, полыхает огнями и грохочет аппаратура в унисон с визгливой солисткой, какой-то азиатской национальности. Две тощенькие девицы, заявленные как варьете, за дефицитом места вихляют голыми задами у самых столиков. Поближе к выходу торчит милиционер, который сильно портит интерьер и вызывает досаду у мужичков, неудержимо желающих шлепнуть по ляжке танцовщицы. Тем более, что рукой подать.
– Тебе которая нравится, та, что длиннее, или рыжая? – осмотрев девиц, спрашивает Вера.
– Третья, – отвечает Горин.
– Так их всего две, – хитрит Вера.
– Ну ты же знаешь, кто третья, – ублажает ее Горин, но она не унимается:
– И ты мог бы представить меня среди них?
Он долго и с удовольствием осматривает ее лицо, ру-
ки, блестящие от возбуждения глаза, с подкрашенными ресницами, влажные чуть приоткрытые губы.
– Пришлось бы тогда вызывать уже наряд милиции.
Вера в восторге.
– Мне все таки кажется, что я полновата в бедрах…
Горин улыбается. Это уже шантаж.
– Хитрющая!…
Вера смеется. Она кажется ему сегодня особенно красивой и конечно же знает об этом. И ее возбуждение ему понятно– они так давно не были вместе. Горин даже не может припомнить точно, как давно – пожалуй, с месяц. Но кажется что больше.
– А знаешь, тебе можно сегодня сбросить лет… двадцать. Этот новый костюм… Он тебе идет. Солидный молодой мужчина, – отыгрывает Вера.
Солидность и молодость в его сознании не вяжутся, но он не в претензии. Ее сияющее лицо, бред, который она несет, пьянит, и вникать в смысл ее слов не хочется.
– Я надеюсь, на этот раз ты не на два часа? – она дотрагивается пальчиками до его руки.
Горин чувствует, что не может справиться с глупой улыбкой, с трудом отрывает взгляд от ее одуряющих глаз и пытается придать голосу сдержанный тон.
– Сегодня я могу задержаться, если позволите.
Это сюрприз. Вера ахает и он вновь проваливается в омут ее одуряющих глаз.
– Неужто?!
Потом она вдруг делает паузу и добавляет.
– А может быть насовсем?
В интонации ее голоса ему кажется какая-то несерьезность и он в тему пытается сострить:
– Только без отпевания.
Вера сердито шлепает по его руке, но продолжает
улыбаться. Однако в ее взгляде остается вопрос и чувство юмора вдруг подводит Горина.
– Поздно, наверное, Верочка, в моем возрасте…
Улыбка на лице Веры блекнет.
Он досадливо обрывает неуместную фразу, поднимает виноватые глаза на припухлые, в темной помаде, губы девушки, махровые ресницы, встрепанные по какой-то фантазии волосы… Ее усердие выглядеть эффектнее и моложе углубляет возрастную разницу между ними, но он понимает ее старания как желание нравиться ему еще больше, хотя уж больше, вроде бы, и некуда.
– Я хотел сказать, что не все так просто…, – пытается исправить ошибку он.
– Ну да…
– Я огорчил тебя?
– Да нет, просто тебя так давно не было… Я стала отвыкать.
Горин уже колеблется, прежде чем что-то сказать.
– Было много работы, но я просто… умирал без тебя.
Похоже на нее это действует, она еще немного колеблется, потом подается к нему с заговорщицким выражением.
– Ты помнишь, прошлый раз… Мы были вместе в этом же кабаке. Потом ты сразу уехал…. Сегодня я тебя не отпущу.
– А что, есть такая возможность? – тянет он, уже догадываясь, к чему она клонит.
– Да, есть, но это пока секрет, – смеется Вера, но не выдерживает, достает из своей сумки ключи, помахивает ими
у своего лица и быстро прячет.
– Подруга уехала в отпуск.
– Надо же, какая удача, – бормочет Горин.
Его реакция снова озадачивает Веру.
– Ты что, не рад?
– Как это… Рад конечно… Налить тебе коньяку?
– Налей… Как-то ты не очень…
– От такого сюрприза теряешься, – оправдывается Горин.– Сразу же не поверить.
У столика останавливаются две молоденькие женщины, спрашивают, свободны ли два оставшихся места напротив и, не дожидаясь ответа, который понятен и так, идут на посадку.
Вера явно не в восторге от неожиданных соседок и окидывает их не слишком приветливым взглядом. Нормальная реакция. Коммуналка никого не радует. К счастью девицы сразу же принимаются за свои сплетни, обозначив таким образом автономию.
–Может коньячку? – предлагает он Вере, забыв, что
уже долил ей рюмку.
– Не надо. Я и так опьянела, – отводит от него взгляд и совсем не к месту смеется Вера.
– Что-то не очень верится. Можно подумать соскучилась, – недоверчиво улыбается Горин.
– Как? Ты мне еще не веришь?! – изображает возмущение Вера, распахнув на него глаза, но у него ощущение, что она смотрит сквозь него.
Грохот инструментов прерывается.
– Я сохраняю тебе верность, как стеклышко, – заявляет Вера, явно подавляя улыбку.
Улыбка не вписывается в озвученный текст и Николай Павлович уже явно чувствует какой-то подвох.
– Ну да, – опершись подбородком на ладонь, вглядывается в ее лицо – Матовое. У тебя скоро глаза разъедутся
