Жених и его невеста - [23]

— Я украл у Евсееча шоколадку для Ольги, чтобы она никогда не болела, — тётя утешает его, говоря, что это не воровство. Игорь окончательно успокаивается на её руках и засыпает, улыбаясь про себя. Он видит сапожника с новым молодым лицом, как на фотокарточке. Евсеич вовсе не дядя Стёпа, а кто-то добрый и заботливый, как все люди, которых он знает, которые любят его и заботятся о нём. У него множество лиц, лиц родных и ласковых.

Евсеич пришел вечером. Принёс кусок жёлтого, но большого сала и мешочек сушеных яблок. Игорь хотел встать, но не смог. Тётя Тася принялась варить пшенную кашу на молоке, а сапожник достал губную гармонику.

— Будешь играть? — спросил он, подавая сверкающую вещицу.

— Нет. …На ней фашист играл.

— Я помою сейчас…

— Никогда не возьму. Потому что они Ольгиного отца убили и играли потом.

— Я как-то не подумал. Вот какой коверкот получается. Выздоравливай. Пойду.

Не успел сапожник выйти, как быстро вошла Алла Петровна, увидела бумажные кульки на столе и нарезанное сало, строго сказала:

— Зачем вы это… Что вам вообще надо?

— Няня, человек пришел попроведывать, — сказала девушка, накладывая кашу в тарелку. — Садитесь ужинать, — предложила Анастасия гостю.

— Вы сварите курицу. Бульон полезней будет, — сказал Степан Евсеевич, выходя в сени. За ним вышла и Алла Петровна.

— Спасибо вам за всё. Постарайтесь не общаться с мальчиком. Мне трудно одной. Он такой впечатлительный. А ваши подарки? Он же с ножом с вашим бросился на человека. Не приваживайте его к себе. Я прошу…

— Он походит на моего брата. Поймите и меня. Брата сожгли с мамой в колхозном сарае. Остались у меня одни воспоминания. Вы меня хотите их лишить? За что?

— Игорь поддаётся чужому влиянию. Участковый недавно вызвал. Поймали мальчиков на краже в складе в Горохино. Глинская нашла сумку с шоколадными плитками на своём крыльце, когда выгоняла корову. Будто бы Игорь послал их воровать шоколад для больной девочки Оли. Она старается держать в тайне, что удочерила ребёнка из Ленинградского детского дома. Один воришка утверждает, что они с Ольгой из одного детдома. Вся её тайна раскрылась. Гемоглобин у неё низкий, а шоколад в магазинах не продаётся. И польза от него невелика… Катя всё сменяла, что могла. Мало того, что Игорь подбил ребят воровать шоколад, так ещё и сам у вас украл. Вы для него авторитетный человек. Он вас уважает, а вот залез к вам в шкаф. Понимаете, кем он вырастет? Вы не понимаете, Степан Евсеевич.

— Он же украл не для себя. Для больной подружки. Он заботится о ней.

Другой бы съел. И мальчишки украли шоколад не для себя. Они не могли сказать, что именно Игорь их заставил воровать. Это придумали злые языки. Завидуют вашей дружбе с Глинской Екатериной. Для пареньков этот шоколад не лакомство, а лекарство, которое позволит не умереть маленькой девочке.

— Воровство — ничем не закрашивается. Там разговор короткий. Украли. Больная девочка никого не интересует. Отправят детей в колонию. Накажут за то, что хотели спасти человека. Некому было их остановить. Поэтому я не хочу, чтобы мой сын вырос глупым, не умеющим найти правильный путь, чтобы сделать доброе дело, и никому не принести лишних хлопот и горя.

— Не всегда честность, справедливость и доброта идут рядом. Не зря говорят, что не стоит браться делать добро, если боишься прослыть виноватым и не понятым.

Безотцовщина

Прошло три дня. Болезнь отступила, Игорь выходил на улицу на несколько минут, чтобы посмотреть в сторону школы. Изредка кружилась голова, накатывала слабость, и холодный пот выступал на лбу. Он ложился на кровать и нехотя листал подаренные книги, пытался читать, но у него ничего не получалось. Однажды незаметно вошла Ольга, положила на одеяло «отпаровозную железу» и сказала:

— Мне ни капельки не жалко. Я теперь её никогда не заберу, хоть ты будешь старым, хоть ты станешь играть с Валькой. Мама сказала, что мы с тобой безотцовщина, нам нужно держаться друг за друга.

— Почему?

— Просто. Моего папу убили недавно, а твоего — зимой. Только я тебе не говорила. Мама не велела.

— Ты всё врёшь! — вскочил Игорь с кровати.

— Я не хочу врать. Ты нашу похоронную порвал и в лужу утонул. Со Славкой?

— Порвал. Чтобы ты не плакала.

— Что теперь нам делать?

— Незнаю, — тихо проговорил Игорь. Дети молчали.

— Давай в железу поиграем.

— Не хочу.

— И я не хочу.

Мальчик хотел заплакать, но не плакалось. Он тяжело вздохнул и сказал:

— Там в шкафу есть сало. Отрезай сколько хочешь. Я не буду сегодня. Мне ещё Евсееч принесёт.

— Был он у нас папой. Он бы нам валенки починял, санки делал, и сало приносил с работы. Нам шармачи полную сумку шоколадок принесли, а мама испугалась и отнесла в милицию. Даже попробовать не дала.

— Как он станет нашим отцом?

— Ну, просто. Наши мамы на нём поженятся. Как Колькина мама поженились с дядей Игнатом, а к нему вчера ещё одна жена приехала с фронта. Вся больная. У неё много медалей и она курила, когда я к тебе шла. И теперь у Кольки две мамы. Она ему вшей вычёсывала вчера и подарила зажигалку. Вот эту. Возьми себе. Колька передал тебе насовсем. — Зажигалка особенная. Таких Игорь никогда не видел. Зажигалка имела несколько разноцветных поясков. Если посмотреть на окно через пояски, то день на улице становится то красным, то зелёным, то синим. Игорь крутанул колёсико, но искры не выскочили.