Жених-горец - [50]

Таинственный предмет оказался письмом, и ему уже почти удалось вытащить его, когда хриплый голос у двери вдруг произнес:

— Ну и ну, полюбуйтесь-ка на лэрда, уткнувшегося лицом в грязь.

Леденящий холод пронзил Дэрмота до самых костей. Он снова почувствовал себя в Мьюирлейдене, распластанным в грязи, ослабевшим и истекающим кровью, не в состоянии сделать ничего, чтобы защитить себя, не в силах даже пошевелиться. Он вздрогнул, его тело еще помнило, как обутая в тяжелый сапог нога ударила его в бок, ломая ребра. На мгновение Дэрмот вновь почувствовал себя погруженным в ночной кошмар, ощутил горький вкус ужаса, сжавшего ему горло. Все его тело покрылось потом в ожидании удара.

— Папа! Ты застрял?

Детский голосок Оудо и ощущение четырех маленьких ручек, дергающих его за одежду, стряхнули с Дэрмота остатки этих страхов. Он выбрался из-под кровати, незаметно сунув записку в карман куртки, и обнял своих сыновей. Они волновались за него, и это очень его тронуло. Дэрмот задавал себе вопрос: как долго он находился в плену своих воспоминаний?

— Я в порядке, ребята, — улыбнулся он, поднявшись. — Да, я немного застрял.

Дэрмот огляделся в поисках обладателя так сильно встревожившего его голоса, но увидел только Джорди. Тот стоял в дверях, скрестив на широкой груди мощные мускулистые руки. Возник ли этот голос из глубин его сознания, или безобидное замечание Джорди всколыхнуло эти воспоминания? Дэрмот предположил, что один из нападавших сказал нечто подобное, поэтому слова Джорди столь неожиданно выбили его из колеи.

— Что вы там делали, под кроватью? — спросил Джорди, посторонившись, чтобы дать возможность Дэрмоту и близнецам выйти наружу.

— Мне показалось, что я что-то увидел, но оказалось, что там ничего нет, — ответил Дэрмот, не желая обнаруживать свою находку, пока не убедится, что никто не пострадает от того, что там написано. — Мне следует найти новых жильцов для этого дома. Слишком расточительно держать его незанятым. Земля вокруг него не обработана, поля не возделаны. Ты хорошо знаешь здешних людей, Джорди, может быть, тебе известен кто-то, кто захочет его арендовать?

— Ладно, милорд, я поспрашиваю.

Странный тон Джорди заставил Дэрмота нахмуриться, и он угрюмо проводил взглядом своего вассала, пока тот уходил прочь. Был ли Джорди тем человеком, кто назначал свидания в хижине?

Дэрмоту очень хотелось тут же прочесть обнаруженное послание, но он сдержат свой порыв. Вместо этого он занялся своими сыновьями. Усадив их в седло — Оли впереди Тома, а Оудо перед собой, — он дал команду двигаться вперед. Пока Дэрмот вел своих людей назад в замок, мальчики неустанно задавали ему вопросы, осматривая окрестности.

Однако холодная дрожь все еще не оставляла Дэрмота, но он старался ее перебороть. Он сознавал, что с тех пор, как он женился на Илзе, ночные кошмары перестали его мучить. Именно ощущение ее теплого податливого тела рядом с собой отгоняло плохие сны. Это казалось странным, так как в случае нападения она ничем не смогла бы его защитить. Дэрмот решил, что все это происходит оттого, что он спит не один. Но в ту ночь, когда на него напали, он был совсем один, а сейчас ясно понял, что это мучительное чувство одиночества сохранилось до сих пор.

Возможно, его память к нему возвращается. Это бы объяснило воскрешение того ночного кошмара сейчас, при дневном свете, когда он не спал. Наверное, это смогло бы объяснить и то, почему слова Джорди так глубоко его задели, почему так странно подействовали на него. Дэрмот надеялся, что прав, он был уверен: именно в этих Воспоминаниях таилась разгадка. Даже самая незначительная деталь, которую он вспомнил бы, могла помочь в поисках его врага.

Когда они въезжали в ворота Клачтрома, Дэрмот искал глазами Илзу. Он ужасно хотел ее и надеялся, что сможет дождаться того момента, когда они отправятся спать. Хоть это и раздражало его, он вынужден был признать, что ее желание, ее страстные объятия — самое надежное лекарство от леденящей дрожи, гнездящейся внутри его.

Оставив мальчиков с Фрейзер, Дэрмот умылся в маленькой комнатке возле кухни и отправился искать жену. В первой же комнате, куда он заглянул, на его счастье, Дэрмот ее нашел. И к его удовольствию, комната эта оказалась их собственной спальней.

Илза улыбнулась Дэрмоту, когда он вошел, но слегка нахмурилась, когда он, закрыв дверь, запер ее за собой.

— Что-то не так? — Она отложила подушку, которую вышивала, и поднялась со своего места возле очага ему навстречу.

— Еще одна подушка? — спросил он с легкой усмешкой.

— В замке очень много жестких сидений, С Оудо и Оли все в порядке?

— Всего лишь устали, а еще — сильно перепачкались. — Он провел ладонью по ее руке, с удовольствием ощутив, как она затрепетала в ответ на его прикосновение. — Это платье на тебе смотрится просто великолепно. Тебе очень идет этот цвет.

«Комплимент», — с удивлением подумала Илза и подозрительно взглянула на мужа.

За все эти шесть недель, что она была его женой, ей редко приходилось слышать от Дэрмота приятные слова, разве что когда он был охвачен страстью. Она не могла поверить, что он собирается заняться любовью прямо сейчас, днем, но другого объяснения, почему он запер дверь, а также почему он пришел без куртки, они найти не могла.