Жених-горец - [49]

— И никогда не захотите. Ваш муж каждую ночь приходит в вашу постель, да? Уж не хотите ли вы сказать, что он едва погладит вас по головке, как тут же отправляется спать?

Он — единственный мужчина, который имеет для вас значение. И если бы вам и хотелось, чтобы кто-то, глядя на с, разевал рот и закатывал глаза, то этим единственным был бы Дэрмот. Илза рассмеялась:

— Да, это так!

— Ну вот, теперь вы отлично выглядите. — Гейл села на стул по другую сторону комода и принялась за лепешки. — Уверена, что каждая девушка хотела бы быть такой же красивой, чтобы мужчины из-за нее рисковали жизнью и состоянием, лишь бы обладать ею. Я не думаю, что леди Анабель была так уж прекрасна. Да, она была красива, но я думаю, дело не в этом. Видимо, от нее исходила какая-то необузданная животная сила, страсть, вожделение, которые и притягивали мужчин. Возможно, она привлекала их также и своей красотой, но, по-моему, каждый из них надеялся, что будет тем единственным, кто ее покорит. — Гейл покачала головой. — Или же она была просто тщеславной потаскушкой, а мужчины — глупцами, которые думают только об одном.

— Вот это вернее всего, — протянула Илза и снова рассмеялась. — Ну что ж, неизвестно, что притягивало мужчин к леди Анабель, и, возможно, для каждого из них это было что-то свое, отличное от других. Я могу сожалеть о том, что я не такая красавица, как она, но только и всего. Единственное, что она оставила после себя, — это атмосфера подлости, а ее наследство — это боль, гнев и недоверие. Я уверена, что Дэрмот больше не любит эту женщину. Боюсь только, что она лишила его способности снова полюбить.

— Нет, в это я не верю. Видите ли, если все чувства в человеке убиты, зачем ему тогда так бережно охранять свое сердце от новых чувств, а?

— То же самое говорит и Джиллианна.

— И это правда, я знаю. Да, его первая жена оставила его полным горечи и сомнений, но я думаю, что теперь он пользуется этим как щитом. Однажды он уже был влюблен в вас, влюбится и снова.

— Я надеюсь на это, Гейл, — слабо улыбнулась Илза. — Судя по всему, ты много размышляла над этим.

— Конечно, я мечтаю, чтобы вы были счастливы. К тому же теперь мне хочется научиться понимать взаимоотношения мужчин и женщин, то, как они ведут себя друг с другом, как они обращаются один к другому, что помогает мне верить в то, что все случившееся со мной не имеет никакого отношения к чувствам, что это всего лишь жестокий способ подчинить меня, утвердить свое превосходство надо мной. — Она покраснела. — Я подозреваю, что эти ублюдки испытывали избыток порочной похоти, но не по отношению ко мне. Они поступили бы точно так же с любой бедной девушкой, которая бы им подвернулась. Им казалось, что это делает их большими, сильными, могущественными и мужественными. Я просто случайно оказалась у них на пути. Я поняла это не сразу, а лишь после того, как понаблюдала за другими мужчинами.

— Я так рада, Гейл. Твое исцеление будет продолжаться, я уверена в этом. Ты слишком сильна духом, чтобы позволить каким-то подонкам унизить твое достоинство, лишить тебя будущего. — Гейл попыталась было что-то возразить, но Илза подняла руку, останавливая ее. — У тебя есть будущее. Ты весьма наблюдательна и, я думаю, заметила, что, хотя все догадываются о том, что с тобой произошло, никто тебя не избегает. Когда-нибудь тебе встретится настоящий мужчина, с которым ты построишь свое будущее, и он никогда не осудит тебя за то, что с тобой случилось.

Гейл кивнула:

— С каждым днем я все больше и больше начинаю верить, что так и будет. Полагаю, что очень скоро эта мысль утвердится в моем сердце, так как я вижу отношение ко мне ваших братьев, кузенов и многих мужчин в Клачтроме. — Она улыбнулась. — А еще учусь пользоваться ножом, который подарил мне Элиас.

— Как только я поем и поговорю с детьми, я преподам тебе еще один урок. Надо воспользоваться тем, что Оудо и Оли не будет здесь и они не станут докучать нам просьбами позволить им тоже учиться. — Илза нахмурилась. — Надеюсь, с ними все будет в порядке.

— Конечно. Они ведь со своим отцом. Думаю, это очень хорошо, что сэр Дэрмот начал уделять им внимание.

Это действительно было очень хорошо, однако же все время, пока отца с сыновьями не было дома, Илза не находила себе места и даже думала, что умрет от волнения.

— Кто живет в этой хижине, папа? — спросил Оудо, заглядывая в пустой котелок, подвешенный над очагом.

— Сейчас никто, — ответил Дэрмот. — Пожилые супруги, которые раньше жили здесь, умерли несколько лет назад.

«А домишко выглядит очень чистым», — подумал Дэрмот, оглядываясь вокруг. Хижина имела вполне жилой вид. Дэрмот остановился и заглянул внутрь. Не было ничего необычного в том, что кто-то завладел пустым домом, но почему-то ничто не указывало ему, что здесь действительно кто-то живет. Не было одежды, продуктов, никаких следов недавней трапезы или огня в очаге. На кровати лежал чистый соломенный тюфяк, в ногах аккуратно было сложено одеяло.

«Место для встреч», — подумал он и ухмыльнулся. Это имело смысл, и этим можно объяснить чистоту при отсутствии следов проживания. Какие-то любовники наткнулись на покинутый дом и решили, что это превосходное место для встреч. Дэрмот начал искать какие-нибудь намеки на то, кто бы мог воспользоваться этой хижиной. И как только он подумал, что напрасно тратит время, он заметил что-то, застрявшее между деревянной ножкой кровати и стеной. Дэрмот лег на живот, и Оудо с Оли тут же последовали его примеру, расположившись по бокам от него, чем очень развеселили своего отца.