Женечка, Женька и Евгеша - [17]

Мы слегка обалдели. Дуйсенбай сказал: «Нет, парни, ну и нога. Женька, а вот Буратино тебя закалит, и у тебя такая же будет. Как ты на это?» Я молча курил, Дуйсенбай ткнул меня локтем: «Чего молчишь? Тебя закалять будут, радоваться надо.» - «Ну и радуйся.» - «Я всегда радуюсь, когда командиры велят. Дисциплина потому что.» - «Слышь, мужик, не балаболь, помолчи, – попросил Женька,- я как раз и боюсь, что он не забудет и примется нас закалять. И не то что нога, вся фигура будет такая же. Деревянная, чтоб не мёрзнуть на морозе.» Помолчал и спросил: «Так а чего он про вечер? Мы что, до вечера так загорать будем?» Женечка улыбнулся своей всегдашней улыбкой и ответил: «Тебе же ясно сказано, пока каюк не будет. Тренируйся.» (Подполковник своего обещания не забыл и принялся нас закалять. Перед казармой поставили корыта-умывальники на двадцать сосков, на зарядку мы выбегали с голым торсом до минус пятнадцати, после зарядки обязательно обтирались снегом, до тех же минус пятнадцати в столовую ходили в одних гимнастёрках и без головных уборов. И после дембеля я много лет не простужался и не грипповал.)

Когда начало темнеть, подошёл ротный и велел готовиться к ночлегу. Поставили обычную летнюю палатку, вырыли в ней яму для установки печурки, трубу вывели наружу, засыпали землёй. В палатку натаскали лапника, застелили танковым тентом, пошли заготавливать топливо на ночь. Наготовили, сложили перед палаткой.

Нам бы, дуракам, обратить внимание, что рядом стоит машина замполита, Медного Лба. Верно старшина говорит: здесь вам не институт, здесь думать надо. Мы оказались думать неспособными, и поплатились. Потому что Медный Лоб приказал всё заготовленное перенести к его машине и аккуратно сложить. Нас особенно разозлило это «аккуратно». Сложили. Куча получилась солидная, он же, скотина, не одних нас ограбил. А самим чем топить? Уже темно. К тому времени другие охотники за топливом всё вокруг подчистили. Кое- что нашли, конечно. К утру замёрзли основательно. Зато Медный Лоб сидел в своём кунге при распахнутой двери и в одной расстёгнутой нижней рубашке.

Утром командир роты пошёл по палаткам и принялся ругаться, что мы не запаслись дровами. Рассказали ему про замполита, он крепко матернулся и сказал, что он ничего такого себе не позволял в адрес старшего по званию и должности.

Евгеша спросил ротного, как насчёт «боевых ста грамм», замёрзли мы основательно. Так дадут ли? Ротный только хмыкнул: «Вот раньше обязательно давали. Отменили вместе с «конским рисом». Ну, раньше овёс брали прямо из конюшен. Так и называли «конский рис». Лошадей в армии больше нет. И «конского риса». – «Не, товарищ капитан, вы про сто грамм лучше.» - попросил Евгеша. «Так а что про сто грамм? Каждый праздник положено было по сто грамм на каждого военнослужащего. В столовую приходил командир полка, замполит, начальник штаба, все офицеры полка. Кто не в наряде, понятно. Наливали, командир полка говорил речь, потом тост: выпьем, товарищи солдаты, сержанты и товарищи офицеры, за здоровье нашего дорогого товарища Сталина, за нашу непобедимую Красную Армию, за нашу родную коммунистическую партию, организатора и вдохновителя наших побед. Ура, товарищи! Кричали «ура!», выпивали. И всё.» - «Так ведь, товарищ капитан, если вернуть лошадей и «конский рис», может, и сто грамм вернут, а?» - «А ты что, Афанасьев, большой любитель ста грамм?» - поинтересовался ротный. «Да нет, товарищ капитан, я не особо пьющий, я просто традициями интересуюсь. И замёрзли мы.» Ротный обещал вместо ста грамм и «конского риса» горячего-горячего крепкого сладкого чаю и гречневой каши с мясом. И дэпэ каждому.

Ротный своё обещание выполнил, но основательно мы согрелись,  только когда принялись крутить пусковые подогреватели перед возвращением.

Пусковой подогреватель – устройство для подогрева антифриза перед запуском двигателя танка в холодное время года. Нагретый в подогревателе антифриз прокачивается через рубашку двигателя и радиатор, пока температура двигателя не достигнет пятнадцати градусов. Конечно, прокачивать антифриз можно, подключив аккумуляторы, но зачем так глупо делать и «сажать» аккумуляторы, если есть солдаты. Тем более что это занятие длительное, а солдат должен же быть занят всё время.

Стоя под командирским люком, крутишь одной рукой рукоятку с приводной шестернёй, потом другой. Несколько раз меняешь руки. Постепенно расстёгиваешься. Снимаешь одежду, выбрасываешь её из башни через этот люк. Крутишь ногой, другой ногой. Снова руками поочерёдно. Опять ногами. Струя пламени из подогревателя аж гудит. Через люк заряжающего влезает смена, ты вылезаешь на мороз, не замечая его и начинаешь постепенно одеваться.

Все члены экипажа, сменяя друг друга, крутят рукоять по нескольку раз. В зависимости от крепости мороза. Наконец, механик-водитель нажимает «массу» и стартёр, двигатель работает!

В последний день учений Медный Лоб отмочил фокус, приказав посыпать дорожки песком, а то ему скользко. Парни из-под снега наковыряли кучу песка и только принялись посыпать дорожки песком, как прилетел вертолёт с генералом. Как генерал взбесился, увидев посыпанные песком дорожки, лучшую демаскировку сложно придумать! «Кто приказал?» - он даже зарычал, по-моему. Медный Лоб получил по всей программе, жаль только, мы не слышали, не положено нам слышать, как кроют матом замполита. А уж без мата, ясное дело, не обошлось.