Жена завоевателя - [88]

Они оба смотрели на резную шкатулку Гвиневры, которую теперь, когда он вспомнил о ней, они достали и поставили в центре стола.

Судя по всему, ему стоило доверять себе.

Солнце уже вот-вот должно было зайти, хотя из этой части замка видеть это было невозможно. На северо-востоке над горизонтом низко нависали грозовые тучи, мрачные, с серыми краями, мало-помалу охватывая и будто всасывая в себя все небо. Гриффин отошел от шкатулки, чтобы бросить в жаровню еще охапку торфа. Тот тотчас же затрещал и загорелся.

– Думаю, я по-настоящему никогда в это не верил, – сказал он.

Алекс кивнул.

– Многие считали, что твой отец слишком долго медлил, вместо того чтобы рассказать тебе о твоем предназначении. А смертное ложе по многим причинам не лучшее место для того, чтобы отягощать юную душу таким бременем.

Гриффин поворошил в жаровне старые уголья и новое топливо, чтобы огонь разгорелся поярче.

– Однажды я потребовал у отца, чтобы он рассказал мне, потому что подумал, что он хочет сохранить все это для себя одного. Будто он собирался жить вечно.

– А теперь?

– Теперь…

Гриффин бросил кочергу и снова сел за стол.

– Теперь я считаю, что он просто хотел оградить меня от этого. Защитить от опасности.

Гриффин взял из шкатулки письма и безделушки и разложил на столе: потускневшее кольцо, лоскуток красновато-пурпурной ткани, рукоять ножа, локон и горсть монет.

– Я знаю, что ты сделал, Алекс, – сказал он спокойно.

Наступила пауза.

– Язычник?

Он расслышал в голосе Алекса смущение и напряжение.

– Ты знал, что у меня это есть? – спросил Гриффин, показывая ему серебристый ключ.

Он услышан, как Алекс шумно втянул воздух.

– Откуда он у тебя?

– Из того самого источника, из которого ты пытался его получить. От де Луда.

За спиной Гриффина воцарилась тишина.

– Что ты собирался с этим делать, если бы тебе удалось его получить? – спросил Гриффин.

Он услышал, как тяжело ступают сапоги Алекса, когда тот обошел стол и приблизился. С его лица сошла вся краска. Оно стало мертвенно-белым.

– Хочу сказать, что отдал бы его тебе.

Гриффин откинулся назад, опираясь спиной о стену:

– Да. Я бы тоже этого хотел.

Алекс сел верхом на скамью и подался вперед.

– Я столь многого не рассказал тебе, Язычник.

– Знаю. И почему же?

Алекс отер ладонь о волосы.

– Сначала просто потому, что ты не хотел ничего знать. Много лет ты был воинственно настроен против всего этого.

– Так и было. Но ведь предполагалось, что ты должен быть моей защитой и опорой. Разве не так, а, Наблюдатель?

– Да, я из тех, кого называют Наблюдателями. Мы наблюдаем, Гриффин. И защищаем. Но мы защищаем тебя, чтобы ты охранял сокровища. Мы связаны клятвой охранять сокровища.

– А не меня, – сказал Гриффин, и это было не вопросом, а утверждением.

Алекс молчал перед лицом этого невысказанного обвинения в предательстве.

– Я твой друг, Язычник. И всегда буду твоим другом. И мне не требуется давать в этом клятву.

– И все же ты лгал мне.

– Потому что не был уверен, что ты будешь хорошим Хранителем, – вырвалось у Алекса. – Я даже не знал, будешь ли ты Хранителем вообще. Ты унаследовал Кровь, но Ношу, как говорил сам, был вынужден выбирать. Никто не мог возложить ее на тебя силой. Ты должен был ее принять. – Он остановился у окна, выходящего на запад, и выглянул. – Я не знал, захочешь ли ты.

Их глаза встретились. Гриффин кивнул, принимая упрек.

– И?..

Глаза Алекса смущенно забегали.

– И что?

– Почему ты не сказал мне о ключе?

Алекс вспыхнул, провел рукой по широкому подоконнику, потом по губам, по подбородку.

– Не знаю. Мне нравилось быть единственным, кто знал.

– Власть?

Алекс кивнул и отвел глаза:

– Ты не взял меня с собой в Ипсайл. Вместо меня взял Фалька. Почему?

Гриффин пожал плечами:

– Я уже подозревал. А де Луд только подтвердил мои подозрения.

– Но как ты узнал?

Он снова пожал плечами:

– Ты был слишком настойчив и слишком заинтересован. Не надо быть ученым, чтобы понять, какое действие это оказывает на людей. Это забирает наши души.

Теперь огонь в жаровне полыхал во всю силу, и яркие блики плясали по стенам, освещая темную комнату. Гриффин пошевелился. В самом деле эта вещь забирала человеческие души. Как близко он подошел к этому? Стоило чуть-чуть увлажнить почву желания, и росток воспрянул бы и разросся как сорняк. Сколько времени он пробыл в «Гнезде»? Не более трех недель, а уже через два дня впитывал слухи, распространившиеся по доброй половине графства. И оставил Гвиневру, позволив ей делать все то, что она сделала.

Гриффин с горечью улыбнулся:

– Возможно, наша семья недостаточно сильна для того, чтобы хранить это и дальше. Кажется, никому это не приходило в голову.

Темно-синий цвет плаща Алекса вобрал неровный блеск пламени от жаровни, когда он с силой покачал головой.

– Ты как раз свидетельство того, что это не так, Гриффин.

– Не очень-то убедительно, к сожалению.

– Ты же отверг это. На поле брани, когда тебе был предоставлен выбор, ты отказался от этого.

– He знаю, как охранять это.

Алекс вздохнул:

– Не вижу другого способа.

Брови Гриффина взметнулись:

– Так это было испытание? Для того чтобы получить это, надо сначала отвергнуть?

– Зависит от выбора, который предоставляется Хранителю, – произнес Алекс. – Выбор был за тобой. – Он сглотнул. – Никто иной не смог отказаться от этого. Только ты.